7   .   3     ВЕЛИКИЙ  ШЁЛКОВЫЙ  ПУТЬ.

 

      Великое переселение Руси была вызвано чрезвычайным событием на родной земле. Беда сподвигла на покорение Запада – Великий Шёлковый Путь, называется оно исторически. Уезжали добровольно, со слезами, не зная, вернуться ли когда? Переезжающим обещали подъёмные, здесь ты был бедняк или середняк, а там запросто станешь богачом, военным, дворянином или боярином. Первые добравшиеся в Западную Европу обустраивались полным ходом. Караваны переселенцев сопровождали боевые добровольцы, в далёкий край товарищ уезжает, уезжали Субура Шатэс,  Язверг Шутор, Тински Йорик, Петро Канталия и другие известные русичи. Отныне во всех анналах и энциклопедии появлялась страница «Нейстрия».

      Ударным товаром был шёлк, производимый в Чарыман Гуру. В раннем средневековье шёлк был самой популярной расчётной единицей, вытесняя из обращения даже золото. Так, в Согдиане цена коня приравнивалась к стоимости десяти отрезов шёлка. Шёлком платили за работу, за содержание наемников, шёлком можно было откупиться от наказания за преступление, знатные горожане носили шёлковые тоги.

      Караваны везли кожу – шевро, сафьян, замшу, велюр, юфть, лайку и др, изготавливаемую кожевенным производством из наших телят, овец, ягнят, козлят, жеребят, оленей, лосей, диких коз, крупного рогатого скота и даже акул.       

      Шерсть овцы козы верблюда, кролика енота бобра, ангорского кролика, ангорской козы, кашемир. Сбор шерсти осуществлялся без забоя, что давало возможность получать ценный материал на протяжении всей жизни животного. Шерсть животных, снятая вместе с кожей животного после забоя или отстрела, называется шкура. Из шкур животных изготавливали верхнюю одежду, обувь, головные уборы. Ввиду того, что структура шерсти после выделки кожи остается неизменной, изделия шкур животных обладают очень хорошей устойчивостью к холоду.

       Везли меха – бобр, норка нутрия горностай соболь песец, ондатра, калан, выдра. И каракуль. Шкурки, снятые с ягнят каракульской породы на 1-3-и сутки после рождения, когда их мех отличается густым, упругим, шелковистым волосяным покровом, образующим завитки различной формы и размеров.

       Вино из Тбилиси, мёд, пряности, сахар тростниковый и свекловичный, слоновую кость Тевессона Крёза, изумруды Юмруда Живанши. Серебряные монеты служили основным расчётом.

       Фрукты Хильверсума – лимоны мангустины купуасу черимойю, джаботикабу, наранхилью гранаты помело кумкват, гуаву, ананасы, персики, оливки инжир финики, кокосы, ягоды. Бананы острова Обезьян.

       Зерно – рожь, кукурузу. Орехи, грибы, минводу, бамбук Лугано, лён, бережно транспортировали зверей, обученных собак, лошадей.

 

       Оазисы Земейки Симбалты и городок Хомунаптри вошли в торговую унию с Русью – процветание и сила без торговли и развития невозможны. Война войной,  а торговля торговлей. С гор и оазиса караваны везли александриты и золото Хомунаптри, порох Земейки Симбалты. Охранял караваны сформированный Голиафом и Пьером молодой Чеченский корпус.

       Отмечался беспрецедентный вывоз капитала с Руси в Нейстрию. Три банка – Кыштыма, Рокфеллера и Тези Элляма переводили частные и казначейские инвестиции в два новых банка. Банк Базеля, арендно-имущественные расчёты, лизинг депозиты оффшор, организатор – Р. Тинто Брасс. Банк Эссена, золотой банк, траст, спецоперации – дело доверено местному немцу Г. Утамии.

       По Генеральному Соглашению Русь арендовала районы Берна, Лиона, Саарбрюкена и Дуйсбурга, куда переехала большая часть русских. Первоначально это были дома и поселения русских в городках и деревушках. Почему выбор пал на эти четыре города – тот автор не знал. Нейстрия получала огромные преференции на Руси. Ответно ей по выбору предоставлялись наши четыре полгорода. Титулы и звания нейстрийских дворян, военных и церковников признавались и принимались на Руси. Они имели право войти в Русский Ареопаг и другие институты власти. На Руси разрешалось действие нейстрийских католических и протестантских церквей. Торговля не имела ограничений. Русская диаспора платила налог на иммигрантов. Нейстрийской знати дополнительно предоставлялась возможность выбора земель во владение на Руси. Великий Шёлковый Путь становился обоюдным, нейстрийцы, как и русские имели в нём равные права и отныне входили в одни караваны, которые совместно охранялись. Все подписанты получали пожизненные права ренты на Руси, за поддержку Ген. Соглашения предлагался ряд бонусов.

 

       Генеральное Соглашение подписали: король и королева Нейстрии, министр Нейстрии маркиз Эдлай Шампрэ Мамбук, суперинтендант финансов Этьен Ларош, примас-архиепископ Клим Эванджелиста. Штатгальтер союзных городов Nort. За Русь – егермейстер Зигфрид Субура Шатэс, капитан Язверг Шутор, епископ Жак Петро Канталия, за Оазисы и Хомунаптри – Равиль Тинто Брасс. Вводилась должность штатгальтера четырёх союзных Нейстрии и Руси городов – Дуйсбурга, Саарбрюкена, Берна и Лиона. Штатгальтер — должностное лицо, осуществлявшее государственную власть и управление на какой-либо территории данного государства. Равнозначно венецианскому титулу "дож".

       На восток и на запад вывозили шёлк и товары. Великий Шёлковый Путь определялся таким маршрутом: Миссия и Колония Тёмриц – Вавилон – Персия – Шумер – Америка – Рокфеллер – Чарыман Гуру – Земейки Симбалта – Хомунаптри – Базель.

       С Нейстрии на Русь везли олово, медь и бронзу. А также земельные сертификаты – пожизненные  наследуемые права на землю в королевстве. Ряд нейстрийцев оказал нам неоценимую помощь в заключение торговых, финансовых контрактов и договоров. Банки Базеля и Эссена предоставляли огромнейшие займ и транш Нейстрии.

 

       Вместе с воинами шли торговцы, везли товары и ввозили заморские диковинки. На огромных пространствах, по которым проходили торговые пути, возникали государства, достигали могущества и расцвета и падали под ударами более удачливых и сильных завоевателей. А караваны купцов продолжали прокладывать новые тропы. Пронизывающий холод зимой и нестерпимая жара летом. Вечная жажда и необходимость беречь воду. Постоянное ожидание бури или встречи с кочевниками, да ещё неизвестность. И редкие города, оазисы, где не всегда можно было ожидать радушного приема, чаще пошлин и поборов. Особенно досаждали путешественникам разбойники - незваные хозяева пустынных горизонтов. Предприимчивые купцы вдоль дорог основывали торговые фактории, которые встречали караваны и скупали товар, далее торговцы не рисковали пускаться в путь.

       Цивилизация росла, взаимопроникновение культур, традиций, знаний было колоссальным. В искусстве это были танцы, музыка, живопись, архитектура. Покуда уживались и мировые религии – буддизм, христианство, ислам. Крепли технологии – производство шёлка, а также пороха, бумаги и т. п.

 

 

 

 

_________________________________________________________________

 

 

 

       — И черти запляшут боссанову!

      Кристина Шутор распечатав мужика, была приятно обрадована – простой лицом, он имел много шерсти, был худощав, по-видимому, хитёр и заметно придуривался. Разоблачив, она отвела его одеться, да попугай вдруг заорал дурным голосом:

       — Король дурак! Ура дофину! Толерасты!

       Одетая и раздетый онемели. Мужик, поначалу прикрывшись большой лапой, потащил к себе спасительницу и просипел:

       — Моя птичка Харви, несчастному подаренная офицером, птичка узнала меня по одёжке…

       Кристину не испугала крамола, опомнившись от зелёного крикуна, она неотрывно следила за животом Вальяна, такая кривая достопримечательность в Нейстрии ей не встречалась.

       — Я Монтель, а ты Христя, бушь моей бабой.

       Он взял её в охапку и принёс к подушкам, под идиотское клёцанье и вскрики африканского болтуна, Вальян распоряжался этой сеньорой, как хотел и приговаривал крестясь:

 

— По саду ли, в огороде,

Ползёт попой – Кристя вроде,

Девку трахнул – она вскачь,

Так и села на калач.

Посмеялася немного –

Широка любви дорога.

Будет краля миловаться

Заберу с собой  е*аться.

 

 

       Попугай заинтересованно молчал, наклоняя голову и так и эдак.

 

       — Крикуна-то мы этого знам, охфицер тот чей будет слуга, мы того хозяву к ногтю, а Христя? На короля попустился, не можно - враз чурку глазастую отчикаем.

       — Ах, варвар, откуда ты взялся такой, кривой и дикий, офицера мы  выцарапаем и на самый верх залезем, только дай передохнуть, мужичище волосатый, хряк косоворотый.

       — Вот он, хряк-то,  -  Вальян перевернулся на спину, сгорбленное коромысло покачивалось, то в сторону Руси, то в сторону Нейстрии.

 

       Впрочем, я не верю и рассказывают всё по-другому и не на этой земле, совсем не похожие люди говорили не так – неправда то, что здесь. События, шли своим чередом, а ничего этого не было и в помине, вот берите книги там разные слова, этих же не будет, происходит всё в степи в стае ящериц и во льдах, где проживает колония котиков. Они хотят познакомиться между собой, но их разделяют моря и континенты. Там нравы, корм и привычки. Как легко их приручить, заманив в клетки и кормить, кормить дырявыми законами и пустыми обещаниями. Эта фантастическая и в то же время реальная лирическая история заставляет закрыть глаза и представить нам политикам своих ящериц, пусть уже и бесхвостых.

       А этот-то был с хвостом и вещал Кристине:

       — Христя, ты не торопись с охфицером, надо пока мест дружбу завести с обжорами.

       — Знаю, сведу тебя с Казановой и Тинто Брассом, они смелые ребята.

       — Иди ко мне нейстриичка…

       — Ах, батюшка, повелевай мною, повелевай.

       Шутор погрузилась во власть первобытной стихии. Эх, Кристина, Кристина, говорили тебе. Варвар, спасённый от кола восстания Сусанной, вещал, гипнотизировал на новом месте, отправив новую помощницу в блаженную истому, каруселью мчащуюся по извечной спирали греха, и ночь и утро и день, стрелки сбились и шли наперекор всему в три разные стороны.

 

 

 

_________________________________________________________________

 

 

       Ноугуд и Дэн после скверной ночи воспользовались, великим человеческим благом – сном. Ютайпа проснулся, повалялся полчаса, сбросив в сторону одеяло, встал на одну ногу, вторую задрал под прямым углом, придерживая головой и рукой, с первого раза у философа ничего не получилось, упражнение на вытягивание с наклонами, гимнастика ушу. И хотя уже было время обеда, он застывал в позах, которым его научили. Отдельные мышцы напряглись, расправив волокна и готовясь к суточной работе, другие только собирались это делать. Парень, с удивлением нагнувшись вниз, обнаружил темноватую слизь, он надавил пальцами, слизи стало больше.

       — Чё за байда? Извечные твои дорожки нечаянный сюрприз! А как прокатимся до префектуры дочка саднящего флэшмоба? Хотя, всё это упомянуто мной для полноты картины.

       Он помочился и с досадой стал вспоминать, кто наградил его простудой снизу. Перебирал в голове имена, ну да это была экстравагантная Вязурия. Сейчас приходили в голову некоторые двуполые подробности её фигуры, от которых становилось жутковато. Точно это она! Оставалось только пойти пропаласкать содержимое, кран свой, в тёплом тазу, придётся доставать всякую гадость у аптекарей. Хотя в кране зудело и покраснело, но резь и лёгкая набухлость не мешали думать, кому теперь передать всё это болото. Мысли о событиях ночи стали уходить, он думал о кране и его оценка жизни менялась. Как мало надо человеку и как ни сразу всё это появилось.

 

       Местное общество жаждало крови провинциалов, которые прибыли служить государю, так что ближе к вечеру на нас открыли охоту, и это были самые разные люди. Профессиональные бретеры, которые заботились о своей репутации крутых бойцов. Столичные и провинциальные хлыщи, пообещавшие своим дамам сердца русского царского орла или герб Хашотта со шляпы гвардейца. Наёмники, которым заплатили неизвестные люди, желающие посмотреть на развлечение, в том или ином районе города, католики, гугеноты, самозванцы и ещё не пойми кто. После пары таких неудачных поединков NoGood обнаружил, что тварь украла у него талант. В обмен, наградив интересной болезнью. Теперь он невпопад отвечал на шутки и бился как последний слабак.

       — Как же так Дэн, ведь она смеялась чистым колокольчиковым смехом?

       — Колокольчиковым. Ну и?

       — И я повёлся словно слюнявый беснующийся родимчик.

       — И это всё что ты можешь сказать, - разочарованно развёл руками Дэн, — о мой бот, она точно украла у тебя талант!

       Горечь философа Ноугуда была искренней.

       — В свете я выставлю её мутантом! – вытирая слёзы, произнёс Ютайпа. — Гермафродитка будет опозорена.

       — И тебя засмеют до самой нашей родины! Ноугуд в темноте не разобрался, не той стороной повернул. Подумаешь невидаль! Кому и кобыла невеста.

 

                                           

Пляшут в полдень двадцатилетние ведьмы

Дико воют, лязгая зубами

Сами считают себя милыми леди

Косные, кривые, и почти все с горбами

 

Нищие душечки – все самолюбки

Стонут от мести – правду грызя

Брови выщипывают – ярко красят губки

На лице – улыбка, а в душе – мазня!

 

Клевещут, бесчинствуют Ольги, Натальи

Мерзкие ведьмы, любимицы зла

Рожи премилые, души шакальи

Каждой козе бы такой – да козла!

 

 

 

       Через двадцать минут мы втроём, в белых новеньких рубахах с крестами на левых рукавах, бежали по грунтовке к основной дороге. Там столичная шатия братия проверяла русских на силу духа. Причём сражением это не могло быть никак, а только дуэлью со многими участниками. Если дуэль выиграем мы – объявят что пришли русские разбойники и устроят массовую резню. Если проиграем, будут резать основательно и не спеша. Так что как, ни крути, а Вязурия была двуполой.

 

       Но не она сегодня подлинная виновница триппера. Миленькая смазливенькая, ярко накрашенная Buboga унисекс на дороге приманивала прохожих. Особенно ей нравились русские дурачки, у них она заслужила высокую репутацию – главное вовремя подставиться, шуткануть. Матросы, братва и путешественники с русских земель в основном молодые парни. Зелёные и смуглые, светлые и нахальные, русые и нечитаемые. Продаваться и продавать - Buboga этим жила. С виду медовый пряничек, а внутри гниль. Не привередничала, кто приходил – тому и давала, узнавая речь, информацию и энергию молодых чужестранцев. Запуская её в город, на сайт или в казарму можно было распостранять гниль по людям, побывавшие с ней мужики и парни потом начинали гнить. После двух-трёх таких соблазнов, гниль с неё выворачивалась наружу, и где-нибудь в углу пещеры оставалось её прогнившее зачатие. Гнилушка Buboga звалась девица.

 

       На повороте грунтовки у основной дороги стояли девчонки. Buboga, Lada, и прочие бляди. Кто сказал, что им нужны деньги – им нужен трах. Нюх на мужиков, которые могут и засадить и заплатить не подвёл и на этот раз.

       — Была дырочка маленькая, а стала большая, - на ходу заметил Сувяроч и Ноугуд поперхнулся от смеха.  

       — А ты не смейся. Достоевский пришёл к выводу, что если бы не было русского мата, его следовало бы выдумать.

       — Своим надо помогать. Жаль токо талант украли.

       А вот и наши русские девушки милые и добропорядочные. Смотри –  пришли девчонки, стоят в сторонке платочки в руках теребят. Где молодцы бьются – там девицы красуются. Марфа искусница, плакса Немезида и Любава.

       — А сколько ещё осталось девок – пахать, не перепахать! – заявил вездесущий Тинто Брасс, подходя к друзьям и анализируя ситуацию.

       — Смотри, пахарь с мотыги капает, - сказал ему Ютайпа и та горькая правда, чуть не свалила Дэна от хохота.

       — Мотыги и лопаты прибережём для них, - наскоро подвёл итог Равиль, показывая на нейстрийцев.

 

       Нейстрийские дворяне уже поджидали нас, посмеиваясь и поглаживая оружие.

 

       — Вперёд, где нет любви, там нет и радости. Хотя, всё это и упомянуто мной для полноты картины, - почти боевым кличем звучал голос Ютайпы.

       — Может она у тебя не всё украла? – на ходу вытаскивая шпагу, переспросил Сувяроч.

 

       И началась лихая драка – наши против остальных. Иначе не поймут и не примут, а нам тут жить и дома строить и сыновей растить и дороги кривые прокладывать. Нейстрийцы против русских.

 

       К Дэну первым подлетел злобный Peter. `Вдруг, неуловимая атака в ноги и я едва успеваю подпрыгнуть, потом резко присесть и блокировать его шпагу гардой возле своего лица и сразу попытался провести подсечку ногой, крутанувшись на месте, но он быстро разорвал дистанцию. Уважительно поднял брови и все. Взгляд ни капли не изменился. Пора и мне. Я шагнул вперед одновременно с длинным выпадом в грудь, он легко отклонил удар и сам направил шпагу в мой открытый бок. Дроновская подстава. Я чуть отклоняюсь в сторону, еще шажок вперед и вот его лицо рядом с моим. Я сильно бью лбом в челюсть. Готов! Противника повело. Шаг назад в сторону руки с оружием, зажимаю её своей левой рукой, подножка. Подвернул руку и Peter падает на живот. Поднимаю за волосы его голову и приставляю шпагу к горлу:

 

       — Сдаетесь?

 

       — Да пошел ты! - злой ответ сквозь зубы, — сосунок.

 

       И чиркнул меня по правому запястью. Кисть начала быстро неметь. Рану перетянули, но писать я уже не смог`.

 

       Так сменяются летописцы.

 

       Надо было всем броситься на врагов, но мы чего-то выжидали. Было нас всего чуть-чуть. Но кто потом это проверит? Скажут, Европа прогнула Русь. Как же нам победить этот не хилый междуусобийчик?

       И тогда прошествовала дива. Одев, такую плотно облегающую, дико сексуальную военизированную форму Вязурия шокировала окружающих. Всё выпирало и врезалось в живое. Тут даже Европа открыла рты.

       — Ух, ты!

       — Красавица!

       — Ведьма!

       — Ядрёна кулебяка!

       — Верни мой талант, я всё прощу! – воскликнул Ютайпа.

 

 

       Та самая женщина, на которую я поначалу не обратил внимания. Сексапильно распильная Вязурия. Одёрганая молодая девушка с охеребенным телом. И кто бы отказался – так притягивала она. Затерпенная девушка, рассеивая толпу, демонстративно прохаживалась между сторон конфликта. С обеих сторон доносились призывы немедленно расправиться с красавицей-дьяволицей мирным и военным способом с пытками кнутом и пряниками. Бывшие любовники нашлись с обеих сторон, и они отговаривали агрессоров.

       — Так ты говорят парень? Или девка? Что-то я не пойму докажи нам что ты парень! Или девка!

       Хотели, ох как хотели её. И никакие находки их бы уже не остановили. Они кричали, чтоб она доказала? Сумасшедшие. Что они хотели увидеть, драку стриптиз оргию или сентиментальное откровение? Может анатомический музей физиологии? Иди-ка ты, толпой все смелые, а ты один влюбись в такую кралю и докажи что чего то стоишь. Или не кричи тогда уж понапрасну – зажми кривенькую в кустах.

       Были смелые ребяты, и к ней выскочил смельчак – курносый дамуазье с красными глазами и пошёл с топором на девку, хотел видимо зарубить шельму, чтоб никому не досталась, а потом изнасиловать раза три. Но тут прорываясь пред бойцами, появилась ещё одна дама.

       — Меланджелина Банджоли! - раздался удивлённый всхлип толпы.

       Про эту дамочку рассказывали – будто демон пытался проникнуть в пирамиду любви и поселиться в грудях жрицы любви Меланджелины Банджоли. Жрица согласилась заранее изгнать демона, удалив обе груди и то же самое сделать с яичниками. Классная, принципиальная тёлка уже без сисек.

       — Уйди заморыш! – сказала она курносому. Красноглазый был ростом 1.90, но перед жрицей послушно отступил в первый ряд нейстрийской знати или не знати.

       Двуполая и оперированная красотки вызывающе топорщились и таращились.

       — Такой красоты ещё свет не видывал, - крикнул им нейстриец.

       — Умереть надо обеим ослушницам прелюбодейкам! – вещал аскетичный юноша в сутане при оружии и с мозолями на ладонях.

       Всё внимание было приковано к поединку. Не возьмусь описать его, что они вытворяли и как это назвать. Ножи иголки, прут, шнурок плеть,  рапира, сапоги, волосы пряности, помада кинжал визги, стоны и отборный мат – всё это прелестным образом легло над местом встречи. Некоторые подробности личной жизни, колкие фразы знакомым, собравшимся с обеих сторон мужикам, болевые точки и углубления, актёрский талант и конечно махровый пиар. Изорванные израненные красавицы убивались, а мы упивались. От этой схватки зудило и свербило – пора было что-то делать. Чаша терпения была переполнена, когда из разорванного в клочья боевого платья Вязурии показалось то, что привело всех в окончательный ужас.

       — Тю, она гарный хлопец.

       — Дуже довгий хлопець.

       Кто-то застонал, другие хохотали. Вязурия красовалась и борзела, её час пришёл. Меланджелину дворяне оттащили от греха подальше.

      — Дайте, я убью эту ведьму! – кричал нейстрийский поклонник. На той стороне несколько человек предосудительно покинули поле брани.

       — Рогачи - залётчики, - понеслось им вслед.

       — Теперь её точно убьют, - с радостью сказал NoGood.

       Один бородатый мушкетёр совершал такую попытку одну за другой. — Она всё равно умрёт! – кричал он, заливая свою пышную бороду слюнями. — Слишком долго я был зависим от этой проклятой дряни! И мне плевать, что из этого выйдет! Даже не пытайся отговорить меня, чёртов колдун!

       Кого это он назвал колдуном, мы не успели понять, так как рослые парни Яромира плотно обступили русских. А вот и сам Патрик Яромир!

       — Будет расправа я с вами, - предупредил нас вновь появившийся рядом Равиль.

 

       Мы это уже поняли – драки не миновать.

 

       Слава богу, нашего полка прибыло, русские и не только расступались, потому что к нам шёл Nort Нейстрийский, как мы называли его, хотя сами нейстрийцы его считали русским. Штатгальтер появился вовремя, иначе неизвестно как бы повернулось дело. Норт ни говоря, ни слова достал меч, подняв его выше всех воинов на этом поле, а рядом с ним знаменосец привольно качал знаменем Руси.

 

       — Сударь, ваша наглость превысила все пределы, - заорал ему один из подлетевших дворян, — и я вас проучу за неё. Это был германец Аллан Наци Хелльман. Медленно и лениво он сделал пару выпадов, проверяя реакцию Норта, штатгальтер вообще не сдвинулся с места, зорко присматриваясь к его действиям. И они закрутились ворохом дикой схватки.

 

   

Руки ноги и клинок,

Подлетай, я дюже взмок.

 

Шпагой засандалил в глаз

Убиваю в первый раз

 

Время ровно до обеда

Ты была моя – победа!

 

Из-под савана кивок:

Протыкай его сынок.

 

Раззудись моё колено

Кровью шваркает арена

 

Раззодорься булава

Полетела голова…

 

 

 

       Влетев в ряды нейстрийцев, Норт одному оторвал башку, в него градом полетели ножи и топоры, а Наци Хелльман с двумя фрицами оцепил героя сзади. Прусская засада получилась, они плотно сжимали кольцо вокруг штатгальтера. В самый последний миг не дождавшись поддержки Норт замер, ощетинившись шипами с пяти сторон на кольчуге. Хелльман свирепел, фрицы наседали, но Nort зная их повадки, был недоступен. Когда русские пришли на помощь поединок возобновился.

  

                                         

       Спустя час заплакала Немезида. Это немного отрезвило бойцов. Неужели вы думаете, что плач девушки способен остановить бой? Правильно думаете – не способен. Сколько слёз и рыданий убивающихся сестёр и матерей раздавалось на полях сражений – разве они помогли?! Очень жаль, что так случалось не раз. Плакса Немезида, ох эта девочка была непроста. Ей тоже досталось, платье было разорвано и перепачкано грязью столкновения. Но на основной дороге её услышали – Патрик Яромир громко скомандовал, за ним отдал приказ Норт Нейстрийский. Схватка прекратилась. Также внезапно, как и началась. Все смотрели на плаксу. Патрик гордо оглядел место схватки и прорычал:

       — И приз выигрывает девушка в разорванном платье!

       Он подошёл к ней и отдал свой меч.

       — Не плачь девчонка, пройдут дожди, - заулыбавшись, добавил серебряный рыцарь Nort.

 

 

 

 

 

______________________________________________________

 

 

       Те, кого миновал мутный поток зловещей ночи и бурного вечера собрались в одном из гостеприимных домов столицы – у Бабура. Хозяин, преследуя свои цели, любил такие собирушки. Контингент – богатеи средней и ниже средней руки, авантюристы, развратники, бездельники, шпионы и прочая нечисть. Иногда залетали и положительные личности. Кристина Шутор привела сюда своего мужика. Я не буду сейчас рассказывать, кто и чем занимался, всё как обычно: кухня танцы трёп, театр сплетни лямур и казённые интересы.

 

       — Вот говорят, в далёких краях есть пирамида, которая светится розовым светом. А люди, попадающие в неё, влюбляются. Молодые жрицы любви выходят им навстречу. Под покровом розовой пирамиды живёт нескончаемая любовь. Так продолжается несколько дней, а может и месяцев?

       — Не верите, спросите Меланджелину. И жрицы дарят любовь каждому.

       — А как добраться  к этой пирамиде? – спросил Байрон.

       — Мне и в Нейстрии хорошо, у нас тоже дарят любовь каждому, - похвастался маркиз де Сад.

       — Господа нельзя ли хоть сегодня быть поскромнее? – попросила госпожа де Помпадур.

       — В тридевятом царстве подсолнечном государстве есть луга и поляны, где растут все дивные травы, а рядом лесок, в котором ты найдёшь все деревья. Это подсолнечное государство ботанический рай.      

       — А про Уруппу – столицу Шумеров слышали?

       — Нет.

       — В этой стране столько чудес, что ваш Египет скромно стоит, на втором месте.

       — А Гиперборея?

       — Гиперборея поторопилась войти в унию с Россией, и с тех пор в стране многое изменилось, - твердил поляк Занусси.

       — Что же там чудеса исчезли из-за русских?

       — Да нет, просто они стали обыденными и повседневными.

       — Люди привыкают к чудесам, - соглашался Байрон.

       — Гиперборея, Шумер, не забудьте Этрурия – уже друзья русских и Нейстрия с такими партнёрами расширит свои интересы.

       — То-то я смотрю, русские идут первыми, а англичане и американцы за ними, – заметил Талейран.

       — Замечательно – почерпнём выгоды от наших друзей. Возможно, Нейстрия станет сердцем Европы или самой Европой и наши призрачные границы расширятся.

       — Они и сейчас велики, - произнёс Бабур.

       — Велики, но не прочны, - поправил Талейран.

       — Русских побили на красной грунтовой дороге. А до этого устроили показательную резню в Бельфоре. Для чего, чтобы отпугнуть?

       — Ничего вы не понимаете господа, это церковь устроила, дабы не пустить православие.

       — Церковь, хорошо - Ширайх, Марсалис, Иерушалаим, а Морфи, а Яромир?

       — Извините меня конечно, но я думаю, герцог Морфи просто хотел показать кто в доме хозяин.

       — Верховный громила герцог Морфи? Ему понадобилась кровь сограждан и сомнительная слава борца за веру. Ведь первый кардинальский дружок.

       — Говорят у Морфи нет врагов, потому что они все в могиле.

       — А Яромир готовит своих парней к чему-то большему и будто бы это орден.

       — Замечу, русские держались смело, обычно я оставляю лежать больше двух противников,  - хвалился Кудериан.

       — Эка невидаль драки! - воскликнул Калиостро. — Слышал я, астрологи предсказали, что к земле движется необычное небесное тело и что будет с нами неясно. Вот дорогие дамы рекомендую вам не терять драгоценное время!

       Калипсо сожалея, рассказывала: — Август учредил даже придворные должности 'комиссаров сладострастия' для придумывания новых сексуальных утех. Во времена императора Нерона застигнутых врасплох любовников могли бросить голыми на арену к диким животным, а в нашу эпоху, обвиненную в измене супругу, чтобы осрамить раздевают до пояса и возят по городу верхом на осле.

       — Не применять более к женам жертвам обвинений в супружеских изменах — ордалию, испытание раскаленным железом для доказательства их виновности, а проводить сбор письменных свидетельств, - продекларировала Эльжбета, победоносно взглянув на салонных гостей.

       — Понятно как вы этого добились, - снисходительно заметил де Сад.

       — Мы добились, мы, - поправил Казанова, и Ханна Чепмэн подойдя сзади, поцеловала его в щёчку.

       — Но к счастью это не везде так и мы вернём ордалию, - вставил реплику Кудериан.

       — А что вы русские скажите? – спросил у Дэна молчавший до этого Эдмон Бабур.

       — Жена хороша, да денег пока нет, - признался Сувяроч, а Ютайпа в подтверждение его слов похлопал себя по пустым карманам.

 

       — О, вот у него-то деньги есть, - воскликнула госпожа де Помпадур

когда публике предстал появившийся Норт.

 

       Норт уже давно уяснил для себя, что внешний вид в нынешнем обществе играл весьма значительную роль. Как ты одет, так тебя и примут. Поэтому он хотел произвести впечатление небедного человека. Впрочем, уже одно обладание личной боевой астригой могло обозначить его, как весьма состоятельного иностранца... ведь встречали по одёжке.

 

       — Отдыхаете? Это хорошо, отдыхайте, а мы пока потихоньку обживаемся. Нейстрия прекрасно нас встретила, как родных.

 

       — Ну да нас чуть не зарезали на площади.

 

 

       Талейран передал диалог кардинала и министра: — Пора забыть о гуманности, когда речь идёт о власти.

       — О своих союзниках мы вдвойне позаботимся, придя к власти.

       Хильверсум рассказывал старый анекдот о кардинале. Хашотт спрашивает у паствы: — Дети мои, что надо сделать сначала, чтобы испросить у господа прощение за грехи свои? — Согрешить, - отвечают ему честные прихожане.

       Внимание досталось Кристине Шутор и её варвару.

       — Кристина что за орангутанг рядом с вами? Где вы его нашли?

       — Друзья то мой друг – Монтель Вальян, дикий человек, он не столько говорит, сколько действительно делает чудеса и помогает страждущим.

       —  Чудеса, варвар – всё смешалось в доме Облонских, - цитировал Байрон.

       — Тогда покажите фокус, я люблю фокусы, - попросила Эллиота Шампрэ.

       — Вам с предметами, али с человеком?

       — С человеком, но обязательно чтобы красивый!

       Вальян в дурном варварском камзоле, но с ухмылкой в бороде указал на одного человека: — Тогда ты!

       — Я сейчас тебе дам ты, - ответил указанный дворянин, доставая шпагу. — Проткну как зяблика.

       — Сначала фокус, а потом расправа над варваром, - попросили нетерпеливые дамы.

       — Кто смелый? Просим, кто не боится. Неужели не найдётся ни одного отчаянного экспериментатора в Нейстрии?

       — Ага, пусть вон русские пробуют – они смелые до экспериментов.

       — Русские, - растерянно оглянулся варвар, разглядывая публику.

       — Дэн, давай, тебе же пофиг. О-о, отважный NoGood!

        Ютайпа Ноугуд поморщился при виде Вальяна: — Очередной проходимец, неужели вам не понятно.

       — К тому же некогда посаженный на кол, - добавила Ханна Чепмэн, знающая и ту историю.

       — На кол?! Пусть расскажет, - потребовала Калипсо.

       — И покажет, - попросил де Сад.

       Кристина забеспокоилась, имидж рушился на глазах. Однако то что дальше сделал варвар ни влазит ни в какие ворота.

       — Хоспода, вот я каков. Так, и знайте - хорошим я хорош, а кто мне фигу покажет, тому я вот, - мужик присел, расставив ноги, плащ внизу живота оттопырился в сторону, оголяя варварскую мотыгу, а заодно и противоположное место.

       — Ха-ха-ха.

       — Ужасно, безобразие, полное падение нравов, - отмахивалась веером госпожа де Помпадур.

       — Человека красит одежда. Голые люди имеют крайне малое влияние в обществе, а то и совсем никакого, - подтвердил Байрон. 

 

       — Варвар он и есть варвар, - сказал Занусси.

       — А давайте его убъём, - предложил Кудериан.

       — Он обезумел от наказания, - оправдывалась Кристина.

       — Считайте это неудавшимся стриптизом, - вступилась Калипсо.

       — Или отдайте его мне, - потребовала Эльжбета.

       — Глупые, глупые бабы, - вырвалось у Дэниса.

       — Никогда не называй женщин глупыми. Они этого не прощают.

 

       — Но, они же на самом деле без мозгов! Если бы у них были мозги...

      

       — Нечто подобное по дикости мы видели ночью в Бельфоре во время резни, - вспомнил Ютайпа.

       — Слышал разговоры, но не думал, что всё так и было, - сказал Норт.

       — Да было всё, мы с Ютайпой тому свидетели, - подтвердил Сувяроч.

       — С вами штатгальтер, я помогу! Прибыли егермейстер, епископ, офицеры, есть выгодное для Нейстрии генсоглашение.

       Резкий крик попугая внёс сумятицу.

       — Ев-в-ропа толер-расты! Король дурак! Русский быдло!

       — Ах ты, воробей общипанный.

       — Кто его научил?

       — Это улетевший от пиратов попугай матершинник.

       — А продайте его мне, - попросила де Помпадур.

       Маркизе опостылел король Йохан и его перекупленные тряпки не вносили уже большого оживления, а скупердяйство несколько раз доводило её до слёз. Французский король был в этом плане более многообещающим.

 

______________________________________________________

 

 

       — Сеанс предсказывания, провидения и после моих пассов ваши глаза увидят то, что никому не дано, - одетый в дерюгу этот варвар доживал, вероятно, свои последние часы.

       — Смелее кто хочет прямо сейчас увидеть будущее? – вторила ему фанатка Кристина.

       Среди гостей всё-таки вышел поляк Кшиштоф Занусси — Ну я хочу видеть будущее.

       — Что с него возьмёшь поляк, его земля где-то там между Европой и Россией, не размежёвана, видать переживает.

       — Хочу узреть – где будет моя родина Польша?

       Варвар закрыл поляку глаза и положил ему на веки пальцы:

       — Гляди в себя пановэ, вишь показались сирые марьянки, гляди сильнее, у марьянок огненные глазки и колючие язычки, как высунут, глазки выпрыгнут, стой спокойно, глазки у марьянок вот уже пустые, а жарко-то, огнь в глаза брызнул, нету марьянок и глазок нету.

       — А-а-а!  - закричал Занусси и оторвал руки. — Я ничего не вижу, где свет, темно, всё темно!

       — Темно как в Польше, у кого больше тот и пан, - вспомнила своё Эльжбета.

       — Видать будешь очки носить, - подметил Калиостро.

       — Ты родину, родину скорей разглядывай, где она там твоя Польша.

       — Не вижу.

       Шум среди гостей, Шутор: — Не волнуйтесь, Монтелюшка всё вернёт назад, это только показ.

       — Кого вернёт, Польшу? Хороши в саду цветочки голубой да синенький.

       — Не хочу таких марьянок. Незрячего Кшиштофа провели до стола и там оставили, он сделал 2-3- неверных шага и грохнулся на пол, ему помогли подняться. — Хватит, наверное, верните ему зрение.

       — И Польшу!

       — Это мы сделаем, ему стоит только захотеть,  - обещала Шутор.

       — Пановэ ты как? – у Занусси брызнули слёзы из глаз, и он закричал радостно, — Вижу, вижу Польшу - велика ж ты моя родина!

       Слёзы ручьём так и текли из обоих польских глаз. Вальян подставил руку:

       — Ух, холодная, а здесь горячая. Когда слесарь плачет, у него из одного глаза течёт холодная вода, а из другого – горячая, а летом только холодная.

 

       Бабуру доложили, что из салона незаметно ретировался доносчик.

       — Теперь гадай, какой орден обо всём узнает первым?

       — Нас закроют, сожгут?

       — Прямо закроют, мы им столько информации даём, вот они все, пожалуйста, - и Эдмона Бабура понесло навстречу — о, бедный Кшиштоф вы разглядели свою маленькую родину? Меланджелина привет сверкающему Голливуду – вы лучшие… прости господи! Ютайпушка, как ваша проблемка, перестала капать? Любавушка, а коса то тугая да налитая - как вовремя убранное сено на родине. Калиострушко – столько нового столько нового, не успеваю. Мистер Талейран – четыре раза и вам моё почтение! Паоло Хильверсум – я слежу за вами, да не бойтесь вы так, всё как всегда, не бойтесь, вы свободны. Кристинка, дикаря уводи - не всем это по нраву, не хочу я неприятностей. Дэнис, ручка то не заживает, как же вы теперь депеши в три столицы писать будете? Равиль – сын гор, привет патрону! Эльжбета, ты ли это – так кричишь, твои, верно, тебя по крику и находят. Маркиз де Сад – боюсь даже думать, откуда ветер дует. А где же дико популярная подружка Вязурия? Зато сегодня у нас бессменная красавица Калипсо – и ты не уйдёшь от неё живым. Поэт Байрон, захватчик Кудериан, путаник Ютайпа. Недопосаженный на кол варвар – какая судьба, конечно, тут невольно станешь экстрасенсом. Старуха Корнелия – старая скажи на кого ты работаешь, на смерть? Юная Ханна Чепмэн снова собирается в Америку, молодец рыжая. Ну, хоть кто-то здесь работает на себя? Казанова, опять Казанова. Немезида – вот почему она всегда плачет, за слезами многое можно скрыть, не правда ли? Норт Нейстрийский – герой, похоже, с Севера, однако Нейстрийский и помогает русским. А бывали здесь и другие герои – Ричард Львиное сердце, прибыл Зигфрид "Песни нибелунгов", кухулин Патрик.      

 

      В зале весело поили Тинто Брасса, выбрав очередной жертвой варвара. Пять или шесть бутылок крепкого вина, почти не закусывая, мужик встряхнул захмелевшего молодого виконта, усадил силой в кресло.

       — Ты паря сиди смирно, вся сила твоя в ногах, они тверды и гибки, чуешь ноги то твои.

       Заиграла музыка и с Равилем стали танцевать, дамы кружили его во все стороны, а он твёрдый и податливый танцевал как робот, но точно переставляя ноги.

 

      Окна, напротив, с шумом распахнулись и ветер, ворвавшись в зал, потушил свечи, поднялась лёгкая паника, больше из смеха и криков. Монтель Вальян снял свою дерюжью куртку и, размахивая ею, промолвил:

       — Для вас соколики мои я зажигаю эти свечи.

       И свечи загорались одна за одной.

       — Хвороба идёт, головушки будут болеть, язвы и кашель сильный мучить.                  

 

 

       Мы не слышали его, гладиолусами завалили рояль и клавиши нажимались в такт нашей песни, когда ноги случайно доставали бемоли.

 

 

______________________________________________________

 

       Во второй части в театральной постановке у Бабура играла заезжая труппа. Юная разрумянившаяся маркиза Эллиота Шампрэ в антракте забежала в комнату, отведённую под гримёрную, успокаивала себя, колотившееся сердце чуть замедляло темп, Монтель вломился туда без стука:

       — Девушка, хотите сниматься в кино?

       — Хочу.

       — Тогда начнём репетировать.

       Опомнившись, Эллиота забилась в угол и с ужасом глядела на продюсера. Который закрыв дверь и распоясав плащ, схватил её в охапку и, зажав рот, повалил на ковёр.

       — Му, му,  -  замычала Эллиота, пьяный волосатый батюшка-варвар, задрав артистке платье, уверенно прокладывал себе дорогу всё дальше и дальше. Акты сменялись, но занавес не опускался, а действующие лица всё срывали маски, юная маркиза тонула в беспамятстве равном её высокому титулу, ураганная стихия обволокла её тело, и когда это было – недавно девственные просеки, нещадно вырубались, их затопило. Антракт и вечность, грех и наслаждение, война и мир, голосовать и воздержаться, вечный выбор. Спектакль продолжался, героиню всю в цветах вынесли на сцену, играть она не могла, только лежала, и слёзы успеха орошали цветы, их было много на поляне, поперёк глубокой трещины.

        А вокруг паясничали мотьки и фигляры. Это была заезжая труппа уродцев. Театр мимикрии и безрассудства шалел, его декорации сползали с давно немытых сатиров и шутих. Шантеклеры – цивфанатики и стратегиумовцы — Snake В, Terranoid, Akots, metalhead, Lord-Inquisitor Rechte, Jœrmuŋgandr, Lada, Ehiti Holocoust и прочие твари. Да какой театр – так ходячая кунсткамера. Дефектные показывали свои уродства, гримасничали, портили воздух и сквернословили. Тем вызвали гам неприязни и насмешек. А что могли ещё эти уроды? Бабур решил после такого концерта выкинуть их на городскую помойку или в смывную канаву в самые нечистоты.

 

 

       — Развлекайтесь без меня грязные подонки!

       Я ушёл из грязного салона, дурацкие шептания и истеричные визги затихали, чем дальше я удалялся с этого поганого места. Омыв ладони каплями дождя и высушив их на ветру, задрал голову, ловя чистый воздух. Особенный воздух Нейстрии и Европы. Как любят писать: `дождь утих, оставив после себя ночную прохладу`. И запахи!

       О запахи! Можно поговорить о них. Но лучше их нюхать. Приезжайте в Бельфор, Мюлуз или Женеву и нюхайте. Таких запахов вы не встретите нигде! И почему я не замечал, как эти города красивы? Особенно по ночам, когда дышит небо, а в переулках прячутся глазастые тени.

 

       Не заметил, что был не один. Очень красивая девчонка видимо раньше покинула это порочное заведение, облокотившись на пандус соседнего здания, она не спеша проводила ревизию своей сумочки. Пару раз между третьим и шестым предметами, удостоив меня своим вниманием.

       — Кто ты, прелестное создание? И что задержало тебя в такую пору здесь?

       Девушка тяжело вздохнула, тряхнула пыльными, но всё равно золотистыми волосами и, осторожно приоткрыв сумку, показала.

 

       — Ни хλΩ себе, - невольно вырвалось у меня.

 

       Но продолжить я не смог, схватившись за виски и полусогнувшись.

​

​