ЧАСТЬ  4.1.   НАШ ПУТЬ.

 

 

 

       Вдоль идущих к поверженным городам дорог, Гуго Фаберляйну и Субуре Шатэсу стояли приговорённые к казни – посажению на 2 кола « / \» мятежники. Казнь предложил и организовал, привезённый Язвергом с  Гипербореи наёмник. Гиперборея сама не воевала, поручая это наёмникам с другой стороны, несколько человек остались и приехали на Русь. Среди них выделялся молодцеватый, подтянутый парень - Тиль. Он реорганизовал стражу, вырядив в красную форму и дав новое холодное оружие. Толпы осуждённых мятежников стояли повязанные и кольев на всех не хватало. Картина была печальная. Немало людей жалело связанных по рукам и ногам полуголых бунтарей, приносили им поесть. Русские люди добрые, отходчивые - если не пьют, а уж когда напьются, так целоваться лезут.

 

       В Ареопаге не утихали споры. Наказать, конечно, надо, бунт против власти, масса людей погибла, три города разрушены. Однако Доминик, и Штурман настаивали, чтобы мятежников и варваров отправлять на стройки. Давид предложил новую фишку – продать часть пленных в рабство арабам – но по цене выходило почти бесплатно, сделка не состоялась. Триумвир Хактар усмехнулся – это он подал мысль о рабстве, собираясь выкупить своих и чужих. Наши бояре Давид, Матуш, Василий хотели выменять у него за рабов талисман "семивратную лестницу", так и ходили вокруг её семи переливающихся пластин-ступеней, может и ещё какая оплата была, жаль я тогда не интересовался этим, а сейчас самому интересно узнать. Большой отряд отобранных им бунтарей дожидался у кольев – часть проданных в рабство избежала суровой участи быть посаженными на кол. Триумвир выкупил рабов и набрал специалистов. По моим ощущениям – с ним заключили договор, иначе, зачем было отдавать рабочую силу и потенциальных бойцов? Что за этим скрывалось, пока было не ясно.

 

       Субура Шатэс загорелся идеей путешествия на Танганьику. Решив оставить свой разрушенный варварами некогда прекрасный городок, и  восстанавливать его будут другие. Слишком много сил и души отдал он своему, некогда цветущему городу и просто не мог туда возвращаться к  руинам. Зигфрид набирал воинов, крестьян и охотников в дорогу, живо обсуждалась и тема колонии у озера Танганьики. Зигфрид предложил Владу участие в этой компании, но катафрактарий не собирался возвращаться домой. Влад и Зигфрид – они были чем-то похожи – открытый независимый Тангоньика и свободолюбивый самостоятельный в делах и поступках Субура Шатэс, два воспетых в балладах героя! Что входило в планы Влада123 занимало и меня, но надеюсь, он сам об этом напишет!

 

       Тези Эллям и Юмруд Живанши собирались взять людей на свои рудники. Гиперборейцы тоже просили себе слуг, тех же рабов. Йогиберре Даяну нужны были люди на постройку собора и храмов. Стражник – советник Тиль Бруни Швайгер убеждал Ареопаг, что только казни станут уроком для всех. Он был напорист и вёл себя на равных с уже поднаторевшими советниками князя. Язверг указывая на него, обращался к остальным:

       — Вот послушайте, что вам говорят знающие люди и мотайте, себе на ус.

 

       Меня отправили от греха подальше домой в Фирузо, чтоб я не видел этой расправы. Мы выехали из столицы и проезжали мимо частокола уготовленных к посажению на колья. Моё внимание привлекла фигура здорового варвара, похожего на ночного персонажа с неоконченной дома картины маслом. Он выделялся среди других приговорённых к казни, был особо бледен, высокорослый, с длинными волосами, глубокие и леденящие душу глаза и что-то неизбежное манящее в том взгляде. Я остановил свою кампанию, спрыгнул и, подойдя ближе к узнику, вздрогнул – на меня будто вывалили ушат иголок, на шее и в кистях запульсировало – такого со мной не случалось. Вспомнилось, как смотрели такие личности, как Георгий, Василий, Марсолино – реально дух захватывало и тут просто  мурашки по коже, а самое смешное я не могу отойти, нет, конечно, могу, но почему-то не хочу. Обернувшись, я оглядел соседних смертников - полутрупов и мне показалось, что они его больше бояться, чем казни. Показалось, бывает.

       — Давайте этого варвара отпускайте!  -  не понимая зачем, сказал я кому-то.

       Поднялась небольшая сумятица.

       — Пацан какой-то командует, - переговаривались между собой стражники, несмотря на вялые объяснения моих сопровождающих. Я вывернул им на обозрение лацкан своей майорской тёмно-синей рубахи с тремя звёздами:

       — Ну что непонятно, стража! Отпускайте, я забираю его с собой, - придумал я на месте.

       Тут мои сибиряки подошли к ним плотнее и стали объясняться. Но  пацанёнок сказал своим разрубить все вериги с варвара, замечая по ходу, что тот уже сам их снимает.

       — Как его зовут?

       — А чёрт его знает.

       — Роман, - прохрипел варвар.

       Дело было сделано, варвар не дожидаясь, пока стража раздумает, зашагал прочь от частокола кольев к нашим повозкам. Стражники дёрнулись было за ним, но мой возничий прикрикнул на них:

       — Стоять! Приказ майора Фирузо!

       Мне понравилось, как он это сказал и те заткнулись, недоумённо всматриваясь в меня.

       — Майор?!

       Мои сибиряки тоже не поняли моего доброхотства и когда мы чуть отъехали, по-свойски спросили:

       — Винченцо, ты действительно хочешь взять с собой этого варвара?

       — Да, хочу. Мы его отпустим, когда отъедем от города.

       Сибирячки вообще запутались, переглянулись недоумённо, но тему закрыли. Мы ехали дальше, варвар шёл за нами. Смотрю, моя охрана стала поёживаться, оглядываясь на него, да и у меня вокруг шеи холодок гулял. Повозки остановились, я подошёл к нему, как в тумане, для чего?

        — Вот Роман тебе знак, что ты освобождён мною.

       И передал ему фигурку, которую знали все как мою и человек её показывающий был моим. Роман прохрипел что-то в ответ, по-моему: 

        — Благодарю, господин.

       Но он, же не мог такое сказать. Забирая фигурку, его рука задержалась на моём запястье чуть дольше, ежовое прикосновение, у меня накидка зашумела как от ветра. Он смотрел мне в глаза, прямо и не мигая. Что-то мне тогда почудилось, еле уловимое вокруг нас, становилось не по себе. Мои сибиряки втроём подошли, вопросительно глядя на нас.

       — Всё, он свободен, я его отпускаю. Сам найдёт себе работу.

       Ребята совсем растерялись, это было ни на что не похоже.

        — Винченцо, может,  мы его отдадим им обратно?

        — Поехали домой, по дороге я вам всё расскажу,  - заверил я их, отстраняя в сторону повозок. И мы двинулись домой. Роман долго глядел нам вслед.

 

 

       Разум победил! А может это безумие? После жарких дебатов князь Руси Эльмар Тевессон Крёз объявил амнистию по вхождению на престол. Осуждённые передавались княжеским советникам для важных дел страны. Попросту говоря работать то некому было после восстания из бани. Решение ни всем пришлось по нраву. Тиль Бруни Швайгер, выйдя из тронного зала, отдал приказ своим стражникам повсеместно начать казни. И колья заработали. А следом отдал приказ об амнистии. Вот такой он был этот ариец – и приказ исполнил и душу отвёл. Тем сильнее навалилась радость прощения на бунтовщиков и им сочувствующих. Князя Эльмара посчитали добрым правителем. Приговорённые мятежники считали себя заново рождёнными, свободно вздохнули и посмотрели на жизнь и страну другими глазами. Надеюсь.

 

       Провожая сановников из столицы, Тези Эллям наставлял их в дорогу:

        — Разум, работа и люди! Не забывайте об этом!

       Йогиберра Даян добавлял:

        — И вера во всевышнего!

       Путешествие на Танганьику – что могло быть прекраснее? Зигфрид вёл пионеров к его далёким прозрачным берегам, нам жаль было расставаться с ним. Начало пути им покажет Хактар, затем триумвир с большим отрядом повернёт в свою сторону. Ох, долго убеждали его русские в силу нашего союза Руси и Триумвирата, который он однажды назвал Империал. Быть может и договорились потому что "семивратная лестница" снова ослепляла при встрече с ним.

       Советники разъехались. Раненые отправились с Фантактом лечиться на Источник молодости и в Благоухающую долину рядом с чудным городом Фарадеем. В Тайницкой башне остались только пятеро из Ареопага. Василий Тези Эллям, губернатор Сибири:

        — Мы отстаём! Потеряли много народу. Скажу прямо, нам нужны люди, города и земли. Надо расти во всех направлениях от наших границ, но не хватает сил. Поэтому я предлагаю выбрать Бразилию.  

        — Говори, - он кивнул арийцу.

        — План такой. Мы засылаем нашего революционера Восставшего из бани, якобы сбежавшего от расправы с кучкой бунтарей к бразильцам, пусть они  повторят то, что сделали здесь. Часть моих стражников станет лазутчиками к ним. Это мы уже проходили в Гиперборее, помогая им пировать и дожидаясь, пока Ариана захватит Гиперборею. Но чуть ошиблись – здесь будем хитрее.

       Продолжил митрополит:

        — Церковь пошлёт туда христианских миссионеров с широкими правами.

        — А вы, Давид? – спросил князь.

        — А я князь, давно готов вернуть мой город. Деньги, торговля, подкуп, перекуп, долги, договоры. У меня масса инструментов.

        — Мы очень надеемся на вас, Давид! – сказал Тевессон Крёз.

        — "Ваши инструменты" заменят не нужную кровь, - подметил митрополит.

        — Ну вот, а потом хорошая и большая армия с внезапным броском к ближним бразильским городам и всё будет в ажуре. Пока думаю о командире похода, – заключил Тези Эллям.

 

       Восставший из бани, оказался не только революционером, но и патриотом. С ним долго разговаривали по очереди Тези Эллям и Бруни Швайгер. Бани – новое имя восставшего. Ему прощались все прегрешения,  за эту миссию подрыва приграничной Бразилии и обещали дать лейтенанта сразу за второй город. Первым было вернуть уничтоженный Давидов городок, куда вернулись бразильцы.

 

       Странным образом часть мятежников осталась прикованными к кольям. В поселениях вдоль дороги с частоколом появились путаные и непонятные рассказы. Мол, в тёмное время видели странных созданий бледных и синих, чёрных и красных, жёлтых и зелёных, так рассказывали, которые шастают вокруг домов. А потом и того больше, якобы они сосут кровь у привязанных бунтарей, оттого те и померли, да и в селениях нет-нет да появляются жертвы. А привлёк их запах крови казнённых. Крови было много – казни и восстание. Вот вурдалаки и появились. Деревенька странная такая стояла, Моска называют – там их полно, туда и ушёл Роман с моей фигуркой, а деревеньку эту все обходить стали, даже дорог к ней не было. 

       Наш обоз двигался на север, когда мы заметили облако пыли, клубящееся за нами. Нас догоняли всадники, первого бы я узнал из тысячи – то был грозный рыцарь Влад Тангоньика. Вооружённые всадники оцепили наш обоз, а лейтенант широко улыбаясь, направился ко мне.   

      

 

 

 

 

                                                                             ЧАСТЬ  4 . 2    ПОДМОСКОВНЫЕ ВЕЧЕРА.

 

 

 

       Панциря на нём не было – обнажённый торс путешественника, крест-накрест пересекали бронированные ремни, заканчивающиеся с двух сторон мордами нагов из чёрной бронзы. Зубы разъярённых змей намертво вцепились в широкий пояс покрытый бляхами и глаза Тангоньики сверкали ярче полировки металла.

       — Они вожди славные, спору нет, - подъезжая, Влад усмехнулся, взял паузу и добавил:  — Но сейчас они хотят жить тихо и мирно, а мне и моим парням нужна схватка.

Он рассмеялся – звонким, сильным и чистым смехом. И заразил меня.     

       — Ты бросил стариков одних? – хохотал я, имея в виду Ареопаг и прыгая вокруг него.

       — Бросил, ха, сейчас около русского князя генеральное сражение за власть и землю. Самое время таким парням как мы слепить что-нибудь своё, ты согласен?

       — Ты говори правду, потом пусть хоть небо провалится, - заметил я, немного смущаясь и рисуя ногой на земле.

 

       — Мы немного поспорили, - продолжил он, — навязанная история, не навязанная история, вытеснение истины говорят они, а я им в ответ –

подмена реальности, изменение человеческой сущности, вместо доброты и честности – лицемерие и обман. — У каждого времени свои идолы и образы, - сказал мне Ареопаг и я покинул столицу.

 

       Мальчишка слушал и старался его понять, а вспомнив, произнёс:

       — Где много слов, там правда теряется.

 

       — Я им сказал – всю вашу историю в кусты и пишем свою! – бесшабашно заключил Влад.

 

       — А дядька Василий, а князь?

 

       — Им нужны рабы для строительства странствующего королевства, - убедительно поведал он, но я чувствовал, что у рыцаря иссякли аргументы для оправдания.

       — Странствующее королевство? Вау! Что это такое?

 

       — Самые умные и самые асоциальные поселенцы, и воины всегда изгонялись. Они уходили и создавали будущие кланы земли и странствующие королевства.

       — Поэтому вы ушли с озера Танганьики?

       — Там я родился, но я земляк Урарту.

       — Звучит как сказка!

       — Или как песня, как боевой клич.

       — Расскажете?

       — Обязательно расскажу!   

       Влад продемонстрировал причину ссоры с Ареопагом - его правая рука почти по локоть была покрыта поблескивающей чёрной пленкой.

       — Напоминает смолу, - пробормотал я. — Только без запаха.

       — Вот она Урарту! – восхищённо заявил он.

       — Эта штука нам пригодится в странствующем королевстве?

       — Вы абсолютно правы господин майор! – воскликнул рыцарь, пряча чёрную руку в ламинарный наручь.

       Масленица, запахло шашлыками и фруктово-ягодными муссами – в дни волнений и тревог, в дороге я заказывал любимые блюда. Отдельный обоз поваров и кулинаров кормил начинающего темнеть белокурого и голубоглазого сибирского паренька. Схваченное огнём на ветру аппетитное мясо с потемневшим салом, скворчащим жиром и утомлённым лучком скрасило нашу товарищескую встречу.

       — Где это мы?

       — Под Москвой.

       — В смысле?

       — Вон за дикорастущим садом та захудалая деревушка – так называется.

 

       В палевом небесном корыте с затихающим дуновением вздыхала дубрава. Меж двух дубочков мы наслаждались закатом уходящего дня. Многие из вас, наверное, замечали, что под сенью дерева наш мозг находит успокоение, тут хорошо думается и мечтается. Дело не в том, что под листвой деревьев прохладнее и душистее, а в том, что наш мозг имеет определенную фрактальную формулу, близкую к той, по которой развивается крона дерева.

       — Фрактальный резонанс. Если одну фрактальную форму гармонизировать с другой, то происходит явление "фрактальный резонанс". Существует мандала - геометрический рисунок сложной структуры, интерпретируемый как модель вселенной – фрактал, построенный по определенной формуле. Фрактальный резонанс - это четвертое измерение реальности. Мы же привыкли видеть мир трехмерным, но благодаря данному типу резонанса, можно ощутить мир в плоскости, которая нам плохо знакома.

 

       Услышав это, я решил, мой друг Тангоньика – чародей! Не испугался, пока. Влад закрыл глаза, чтобы не видеть препятствий ведь в магии главное верить и не сомневаться. И рыцарь негромко запел "Подмосковные вечера".

 

Не слышны в саду даже шорохи.

Все здесь замерло до утра.

Если б знали вы, как мне дороги

Подмосковные вечера.

 

 

       Наши игрушки – моя одинокая фигурка подобная той, что я отдал варвару, и бармица 284 реликвия Влада мелодично подыгрывали нам? Два человека вместе напевали красивую песню. 

 

 

Речка движется и не движется,

Вся из лунного серебра.

Песня слышится и не слышится

В эти тихие вечера.

 

 

       — Без насыщения силой эти вещицы были бы просто дешевыми украшениями, имитирующими ритуальный рисунок.

 

       Мы пели, но я слышал пояснения Влада и не заметил, как он перешёл от реликвий к оружию.

 

       — Звериная природа - это нечто, находящееся вне человеческой власти. Саги постоянно напоминают, что в человеке под спудом скрывается вторая природа "внутренняя душа", не поддающаяся его контролю. Во снах и видениях она материализуется, приобретая облик животного. 

 

       Лунное сияние призрачно заострило черты Влада, неуловимым жестом он вынул кинжал. Лезвие кинжала отливало зеленоватым цветом и характерные узоры на клинке наводили на мысль о комбинировании, проковке и последующем травлении разных типов стали, но большего я понять не смог.

 

       — А теперь смотри! Этот контос называется "Копьё судьбы" – когда римский солдат Лонгин вонзил его в подреберье Христа, оно стало священной реликвией христиан. Место его хранения оспаривают уже несколько храмов, а оно у меня! – засмеялся Тангоньика. И после этого мне спорить с Ареопагом? Да кто мы такие с тобой Винченцо, а?

 

       Я для себя давно решил, что Влад точно крупная фигура в этом мире. Тени метнулись с сада, пара оборванцев – высоченный детина и белокурая девица мотались вдоль дворов.

 

       — Москва – имя громкое, а деревня бедная, - покачал я головой, разглядывая шесть перекосившихся изб.

       — Вампиры, вестимо, не любят путешествовать. Понимаю, тут родной склеп, свой гроб – домашний уют и всё такое.

       — Вампиры?! – мальчишка уставился на тени, глаза загорелись.

       — Поэтому нежить и селится там, где скапливается магия: на погостах, близ святилищ, в курганах, в тех особенных местах, что сами непонятным образом притягивают волшебство. 

 

       Двое местных оборванцев приблизились к нам, девица хищно разевала пасть, опустив голову и насупив брови. Влад пропел:

 

 

Что ж, ты, милая, смотришь искоса,

Низко голову наклоня?

Трудно высказать и не высказать

Все, что на сердце у меня.

 

 

       Девица, услышав эту мелодию, уселась на косогоре и принялась жалобно выть. То ли песня проняла, то ли ей кровушки нашей захотелось. Её дружок в это время зазывал из обоза жертву прочь с дороги, там, в ночной глуши он вампирил её, потом бросал, и пока она приходила в себя, искал новую.

       Дремота одолевала нас, но едва очнувшись, воины Тангоньики бросились на вампира. Его реакции можно было позавидовать, оказавшись первоклассным бойцом, он легко парировал все удары. Кольцо вокруг вампира сжималось, тут он вынул мою фигурку и, омыв её кровью жертвы, протянул в лунном сиянье. Этого хватило, Влад побледнел ещё больше, приобретая черты Дракулы. Бойцы отшатнулись при виде двух вампиров, их растерянность ослабила хватку.

 

       Москвич стал звать меня в Москву. Что он говорил, я не понял и на фига мне Москва тоже. Его больная фантазия разыгралась, он тихо говорил нам, что это будет "лучший город земли" и "утро красит нежным светом стены древнего", и "хорошо на московских просторах" – а там было шесть перекосившихся изб рогожа да куча могил.

 

       Влад не мог мне помочь, так как сопротивлялся обретению образа Дракулы, я вспомнил, как он говорил – "вторая природа" животного или существа. А долговязый гипнотическим вампирским шёпотом расписывал мне рубиновые звёзды, грановитые палаты и несметные наворованные сокровища – всё это будет якобы моё "если ты повстречался в Москве". Я заколебался, Влад заметил мои сомнения и, перебарывая сумерки, крикнул мне:

       — Ни шагу назад, позади Москва!

 

       Девица рыдала и убивалась, ползя к Владу. И тут я сделал шаг и посмотрел на Москву. Вампиры замерли. Я достал свою фигурку и показал её клыкастому, тот неожиданно поднял такую же и еле ворочая языком, я произнёс:

       — Отпустите людей и ступайте за мкад!

 

       Роман, было, дёрнулся, но Тангоньика молодец, поднял бармицу, пальцем закрывая на ней Луну и светя Солнцем и листком. Вампиры попятились, у девахи по-прежнему лились слёзы, но сама она уже не плакала, а злобно оборачиваясь, шипела гадости, уползая за своим Ромой. Всё наше полупарализованное воинство приходило в себя и когда все очухались, Влад предложил:

       — Сотрём эту деревушку к ядрёне фене, сожгём и пепел пустим по ветру, чтобы нормальные люди потом поселились, а не кровососы! Обе группы приготовились выполнить команду на уничтожение деревни.

       И тогда прозвучал мой странный приказ:

       — Нет! - закричал я.

Все, я подчёркиваю, все посмотрели на меня осуждающе, мол, паренёк сбрендил. Команда Влада, ухмыльнувшись, смотрела на своего командира, им нужен был лишь его приказ. Влад и тогда и позже нисколько не сомневался, что нечисть надо изгонять, но огромным усилием воли подтвердил:

       — Нет, сказал русский майор, значит, нет!

 

       Да зайди я тогда в Москву, всё шло бы по известному сценарию!

 

       Нежить заскрежетала зубами, протягивая к Фирузо культи. Рыцарь ударил упыря ногой в грудь, отбрасывая назад, к входу в дом, но полу-мертвец, сохранив равновесие, вновь двинулся на него, волоча за собой ногу. 

 

       — Роман?! – узнал его я, с ужасом наблюдая, как чудовищно изменился спасённый мною варвар.

 

       — Б-рр-у-ман, - послышалось в ответ злобное урчание, он сделал шаг ко мне, лунная дорожка вела от сада к дубраве и по ней неслышно шагали бледно - серые селяне, поблёскивая гипертрофированными клыками.

 

А рассвет  уже все заметнее.

Так, пожалуйста, будь добра,

Не забудь и ты эти летние

Подмосковные вечера.

 

 

       Так в предрассветной заре пели наши бойцы, расчищая лунную дорожку от сассунов.

 

       Рассвет опускался на сад и дубраву. Один из кустов был заляпан то ли содержимым кишок, то ли мозгами, а может и всем этим вперемежку. 

 

 

       Покинув подмосковье, мы миновали заливные луга, могучий лес и поля в сизой дымке. Всю дорогу я слушал рассказ о культовой земле, о золотом стандарте цивилизации о городе номер один в нашей истории. Рим! В ранние века христианства Рим назывался Новым Вавилоном. Магия имени "римлянин" была такова, что некогда небольшой город на берегах Тибра, набирая мощь на протяжении столетий, постоянно обретал новых сыновей в самых отдаленных уголках мира. И родившийся у Иберийских гор, и увидевший свет в долинах Дуная или там, где начинается великая африканская пустыня, считал себя римлянином. 

       — Поэтому двое пареньков один с Енисея другой с Танганьики направлялись в Рим обрести такой статус, закончил свою поэму Влад. Мы остановились перед выбором – на север в родной Фирузо или на запад с Владом Тангоньикой. Рыцарь стал объяснять, показывая на себя: — Это урарту, - потом на меня — Это русский, - потом на нас обоих, — Это римляне! Мы станем ими, чтобы завоевать этот мир!

       И копьё его грозно высилось над землёй.

       Винченцо Фирузо поднял обе руки с завёрнутыми рукавами голубой рубахи и, показывая на себя, твёрдо ответил:

       — Это русский.

       — Хорошо, это руски – этруски, подойдёт - назовём так новую землю!

       — Не-а! Я хочу домой, - отрицательно замотал я головой.

       — И я хочу, только мой дом – родился я на Танганьике, земляк Урарту, а сейчас стою под Москвой и думаю взять не взять с собой этого мальчишку.

       — И что же вы решили, - насупился я.

       — Художник, майор, летописец – эта книга уникальна уже сейчас и…

       Я перебил его:

       — Летописец, я только записываю события, а не создаю их!

       — Хм-м, - непроизвольный смешок сорвался с рыцарских уст, — Поначалу все так говорят.

Он похлопал по панцирю коня и с гордостью поправил бармицу.

       — Когда мы найдём новое место – знаки бармицы укажут нам это. Так было – так будет. Танганьика – Урарту – Русь – Этруски, мы ничего не забыли?

       — Не хочу! Надоело таскаться по грязным дорогам в неизвестность! – безапелляционно заявил я.

       — Вот поэтому я и сказал, художник! А знаешь, Винченцо для чего нам нужны картины? Картины художников – ворота в миры и перекинут нас в то самое место.

       — Так не бывает, картины не оживают, - совершенно точно сказал юный художник.

 

       — Я мог бы ответить – плохие картины да, не оживают, но это не совсем так. Я видел полотна Рубенса, Рембрандта, Сезанна, Гейнсборо – очень хорошие дорогие картины, но не те. Эти картины вполне могут ожить в чьём-то воображении, но они не живые.

 

       — А какие живые? Разве чьего-то воображения мало?

 

       — Для грёз воображения хватит, но для телепортации мало. Спасибо рыцарю Владу он любит живопись и купил такую картину.

 

       Тангоньике принесли из экипажа мой мифологический сюжет с девочкой, драконом и рыцарем. Оказывается, единственный у нас экипаж предназначался исключительно для перевозки этой картины, даже я ехал на телеге!

 

       — Купил? – вырвалось у меня, когда я узнал свой холст.

 

       — Ну не совсем, подарок знаменитого автора.

 

       Я сделал талантливое лицо и приготовился слушать дальше. Тангоньика продолжил, читая пергамент.

 

       — Телепорта́ция — изменение координат объекта, при котором его траектория не может быть описана математически непрерывной функцией в несингулярной системе координат. Либо существует возможность телепортации цепочек ДНК в удаленные клетки с помощью электромагнитных сигналов. Либо перенос предполагает увеличение размера планковских прыжков вместе с ростом скорости. Либо это прокол в ноль-пространство, чтобы преодолеть там пару метров и "проколоться" обратно в наше пространство. Либо джантация усилием воли и под влиянием стресса Альфреда Бестера "Тигр! Тигр".

 

       Влад посмотрел на меня безумными глазами, и я понял, что он сам ничегошеньки в этом не понимает.

 

       — Одно знаю точно, нам поможет Урарту.

 

       Я накрыл голову двумя руками, типа я в домике – меня не трогать и ушёл, оставив и Влада и картину. 

 

       — Дорогу осилит идущий, - лихорадочно вспоминал рыцарь спасительные мудрости. 

       — Желаем тебе не добычи, а возвращения, - в ответ съязвил я.

       — Единственный вред – мы будем моложе или по ошибке станем частью картины.

 

 

       Пауза колебаний затянулась. К позабытой картине подошёл старикашка, возможно из нашей экспедиции – смотрит лупень и аш глаза из орбит вылазят.

       — Дед, ты хочешь купить что ли, это очень дорогая картина! – Влад полез за пустым кошелём.

       — Дедушка не верьте рыцарю, она ему бесплатно досталась! – поспешил сказать правду я, радуясь что, по крайней мере, при авторе полотно не сбагрят налево.

       — Хорошо молодые люди и я её покупаю, - он рассыпал в открытой суме горсть не виданных мною золотых монет!

       — Ого! – не скрывал удивления рыцарь.

       — Продавай! – вошёл я в коммерческий раж. Тангоньика проверил всё золото и грозно надел бармицу. "Щас начнётся" - некстати подумал я.

       — Настоящее золото! – рыцарь купался ладонями в звенящих изобилием монетах. — За эту картину? – такой его скепсис поверг меня в шок. Я пригляделся, что же не так? Чем не шедевр? И вдруг понял – взгляд Влада пронзающего того что за рамкой картины говорил – "Всё тебе конец!", но в глазах дракона читалось – "Хе, битва не окончена!", а куда смотрела девочка в развевающейся газовой юбке, её лицо вообще ничего не выражало. Ай да, картина.

       — Я дам ещё столько, - проверещал старческим голосом старик.

       — А кто вы такой уважаемый позвольте узнать? – почтение деду в голосе рыцаря и за возраст и за богатство.

       — Да я сынки садовник, сад - помните что под Москвой.

       — Вы что же дядя, фрукты вампирам выращиваете? – деланно удивился Влад, а рука его потянулась за кинжалом.

       — Дедушка, а почему у вас там одни дички растут? – это спросил уже я.

       — Сынок, прививают дички, потом наливные яблочки появляются.

       — А-а-а, - охотно согласился я с садовником.

       — Спасибо вам за рассказ, за ботанику. Картина нам нужна самим, - серьёзно без дураков заявил Тангоньика.

       — А я бы продал и в хорошие руки - садовник, да и москвичам будет что посмотреть.

       Влад уставился на меня непонимающе, "какие москвичи, те которые на кустах висят что ли?"

       — Влад продавай, я тебе ещё нарисую!

Старичок аж подпрыгнул, изумлению его не было предела:

       — Вы автор полотна?

       — Ой, дедушка извините я не Рафаэль, - малость смутился Винченцо.

       — Отлично, скажите мне, кого пронзает этот славный рыцарь, - и он показал не на живописного, а на реального Влада.

       — Да я не знаю, кого он пронзает, врагов…

       — Замечательно, господа я покупаю картину и к золоту добавляю все права на Москву и близлежащие территории.

       — Нет, ну зачем нам бывшее вампирское гнездовье?

       — Не скажите молодой человек, будет намного веселей! Реально место очень дорогое! – заявил он такое, что мы с Владом по-другому посмотрели на старикашку садовничего.

       — Вот мы и не продаём картину, чтобы этого не случилось и мир расцветёт! – тяжело вздохнув, уверенно и потрясённо заявил Тангоньика.

       Садовник опустил седую голову, плечи безвольно ссутулились, я заметил старческую слезу или показалось. Он достал заскорузлую корку хлеба и, шамкая, пожевал её. Мы смотрели это как кинофильм. Он сказал:

       — Вы сумели решить задачу, которую до вас никто не решил. Я имею в виду фазу вампира. Все игроки до вас волей-неволей становились очередным графом Дракулой, и продолжение главного квеста оказывалось невозможным. Происходило зацикливание игры, ошибка, плей-офф. Подобная фатальная ошибка была неизбежна, поскольку демиург не завершил своё творение, оказалось, есть запасные платформы. Что я говорю – не так.

       Старик запутался в терминах, достал кислую зелёную дичку и откусил её.

       — Расти, и расти! – сплюнув кислятину произнёс он. — Истину скажу –  дерзайте молодцы, кистью, пером и шпагой! Перо могущественнее меча, - посмотрел садовник на меня. — Допиши старику эти строки, и я покидаю вас!

 

       Фирузо записал, слуга, ловко посыпал пергамент песком, чтобы не растеклись и быстрее засохли чернила, садовник довольно крякнул и ловко спрятал его, выбрасывая из освобождённого места, словно мусор золотые монеты. Дед скинул лапти и прытко заковылял прочь. 

 

       — Этруски вперёд! – раздалось напоследок его надсадное эхо.

       Мы некоторые время сидели в раздумье, потом Влад сказал:

       — Вот видишь! А ты говорил, домой, домой, ещё детское время – поиграем, а? – азартно улыбаясь во всю широту своей надёжной доброй улыбки, встряхнул меня за плечи Тангоньика.

       — Поиграем, - мой голос звенел и переливался, а пять разбуженных стихий уже предвкушали победу.

       Влад двумя руками богатырски поигрывал копьём. Малец Винченцо и поднять то его не смог. Знаменитое копьё судьбы, наносившее раны Иисусу Христу, пронзающее невидимого врага на картине в очернённой по локоть руке Влада123.

       – Отдать его христианам что ли? Давай-ка сюда своего идола!

       Пришлось мне расстаться с фигуркой, Тангоньика ударил по ней контосом – копьём судьбы легко расщепив идола, точь - в - точь как не было нарисовано за картиной. Чёрная маслянистая субстанция, проступившая на расщепе, заполняла дефекты и ущербы идола, капая на землю. Расщеплённая фигурка лежала в чёрной маслянистой луже перед картиной, желейное колыхание вязкой субстанции создавало иллюзию почвы.

       — Искажение времени, другое время, задержка времени, резонанс и плёнка Урарту, Винченцо мы слепим свой мир! Вперёд Урарту! Вперёд Этруски! – позвал Тангоньика и первым вступил на чёрную покраску. Ничего не произошло, но Влад торопил меня.

       — Шире шаг сибиряк!

       Что же мне оставалось и, взяв летопись, я шагнул в чёрную лужу, ставшую вдруг пейзажем моей картины.

 

 

       Обозы и сопровождение без двух героев возвращались домой.

     

 

       — О, Цезарь, не вели казнить! Увы, Фирузо избегает твоих шатров! Он едет почти без остановок, а вчера вечером, став на ночлег у селения Марциано, приказал разбить свой лагерь как можно дальше от оплота твоего гостеприимства!

        — Откуда он взялся?

       — Его обнаружили у Падуи.

       — Смешной варварский отпрыск, не он первый, не он последний. Знаешь сколько таких, как он, родившихся якобы под необычными звёздами, в каждой провинции по двое. И все желают и все хотят, но первый под солнцем – Рим! Пусть приходят и учатся, как надо жить, если славянский сын умён или обладает талантом, мы дадим ему пару деревень для раскрутки.

       — Наисветлейший, божественный, ты – извечная мечта всех царей и президентов! Можно оторвать ему ноги и скажем, что так было?

       — Знаете, когда он родился – 1 июля, а я – 2 июля, хорошо хоть месяц назван моим именем. Пусть живёт, чем бы, дитя не тешилось, лишь бы не в пелёнки. Я удаляюсь из Рима, пусть выбирают папу, за своих богов мы не боимся!

       Бурные, искренние аплодисменты провожали Цезаря всю дорогу от трона до приморской виллы.

 

 

                                              ЧАСТЬ  4 . 3   АМАЗОНКИ.

 

                    Хроники краткие, рассусоливать некогда, кто хочет, пусть подробней пишет, страна большая – места всем хватит!

 

       Первый свой визит князь Руси сделал в Давидов городок. Вместе с князем поехала барыня Сусанна Сибирская. Для устрашения, при въезде в город в ряд стояли колья с посаженными на них бунтовщиками, амнистия сюда сильно припоздала. Тевессон Крёз был вне себя – вереница жертв уходила к самому горизонту. Причём здесь решили сэкономить – вместо арийской казни на двух колах, сажали традиционно на один. Сусанна правила в таёжном западносибирском городе и  узнав о неженатом князе, приехала в гости в столицу, князю приглянулась и он брал её с собой. Барыня ехала за княжеской охраной со своими людьми, её не пугала картина смерти на обочине дороги и она рассматривала эту живую драму – людей посаженных на кол. Варвары, мятежники, солдаты – угадывала она. Большинство из них были уже одинаковы – съёжившиеся, с гримасой, скукоженные, усохшие, обезображенные тела, мучившиеся, просящие пощады и не получившие её. Но что это, дама, аж подскочила от неожиданности, когда увидала сидящего на колу, обмотанного рогожей, из под которой вывалился, глядя на неё здоровым багровым глазом бугристый член. Сусанну как молнией пронзило, и варвар глядел на неё, прищурив глаза, он был жив. Повинуясь какому-то древнему чувству и будто позабыв о князе, Сусанна приказала:

       — Немедленно снимите его! И перенесите на ту повозку!

       Варвара с трудом сняли, рана была страшная, но он ещё жил, его уложили и позвали знахаря, как требовала мадам.

 

       Вся процессия остановилась у четырёх единственных, домов спалённого городка на болоте. Эльмар нерешительно подошёл к двери, отстраняя свою охрану. На пороге его ждал приземистый, невысокий тёмноволосый селянин. Ни бразилец, да и на русского мало похож, жил он здесь всё время, чудом уцелел при пожаре и мятежном разгроме. Рауль Кыштым многое хотел поведать о своём городе, каким он его видит и как можно это сделать. Это был мод города цивилизации. Долго разговаривали они  с князем, не ожидал Тевессон Крёз услышать такое от простого селянина, удивился князь как богата земля русская самородками. Но не постеснялся Эльмар переспросить ещё раз, а Рауль толково и обстоятельно изложил представление о месте и жизни и тогда русский князь дал грамоту, где наделил Р. Кыштыма неограниченными полномочиями по городу и месту.

 

 

       Бани (восставший) и его группа "оранжевой революции" отправились в сторону северного бразильского города Ресифи. Следом тронулись в путь безлошадные казаки со своим атаманом Qqazzaqqом и группа есаула Бая Олеговича. Лошадей нельзя было брать – чтобы они не попали в руки бразильцев. Миновав бывший Давидов городок – ныне Кыштым, они двинулись на северо-запад, за болотистой местностью там начинались субтропические леса. Русским они были в диковинку. Бани с оранжевыми завернул на север, где растительности было намного меньше. Минуя заросли, они ушёл вперёд, а казаки пошли на запад. Внезапно резкие крики заставили их остановиться. Со всех сторон чащи, окружив пришельцев, выстроились крепкие мускулистые воины. Наши не сразу разобрались, что перед ними бабы. С резкими грубыми чертами, накаченные, поджарые, но бабы все как одна. Казаки попробовали шутить, да не тут-то было, бабы бесцеремонно стали валить их на землю, выкручивать руки, связывать. Война пока не входила в наши планы, и мы находились на бразильской территории – было запрещено воевать под страхом смерти, чтобы не спровоцировать бразильцев раньше времени. Мы даже не знали, какая у них армия. Бабы не улыбались, несмотря на попытки казаков, кого ущипнуть, кого погладить и казацкие рожи,  ухмыляющиеся до ушей. Как-то ведь надо было нравиться бабам. Бай Олегович разошёлся перед солдатками и стал показывать им приёмы. Бабы обступили его кучей, немного поглазели и быстро заломали. Две ближайшие к нему оказались особо старательные и накаченными бёдрами прижали его руки. Похоже, мужики им не нравились. Часть казаков, оторвалась от преследовательниц и ушла в непроходимые заросли.

 

       Это было племя варварок – Барбары. Мужчин они избегали, прогоняли или убивали, прекрасно без них обходясь. Племя сторожило "сердце джунглей", так они  называли то место. Казаки задержались у них на неделю. Приглянулось барбаркам, что эти русские не воюют с ними, слушаются, помогают и всё время загадочно улыбаются, как будто хотят чего-то. Атлетки предавались любви вдвоём, вчетвером прямо на глазах у неискушённого зрителя. У казачков челюсти отвалились, такой дивы они не видали. Грубыми шутками, тяжёлыми руками, суровым нравом казаки прокладывали дорожку к диким сердцам барбар. И часть казаков осело у барбарок, основав казацкие станицы, Куаззак нашёл себе жену, майоршу.

 

 

       К южному бразильскому городу Сальвадору пошли группы Фантаста, Язверга, Давида и с юга они достигли, бразильские джунгли. Давид в сопровождении большой группы повернул ещё южнее к городу. А Язверг и Фантаст с командой вошли в мангровые заросли,  плотной стеной граничащие с рекой. Крики птиц, бурелом вокруг, шумы джунглей, живой растительный ковёр, в который проваливаешься по уши. Чавканье отовсюду, дикая живность, пугающая и неведомая, тяжёлый душный дурман, наваливающийся на тебя. Влажный и насыщенный воздух как в теплице, цветы всё ярче и ярче, их обманчивая доступность оборачивающаяся болью, живность мелькающая повсюду. А где не проникал свет – там четырёх-пяти ярусные древесные этажи и нет кустов и подлеска. Зато длиннющие балконы лиан, связывающие деревья со всех сторон. Цветы сумасшедших расцветок и диковинные сочные плоды росли прямо на деревьях.  

       Путники  шли по красной земле, когда из джунглей донеслись звуки. Стараясь быть незамеченными, разведчики отряда приблизились к месту. Они увидели голых загорелых женщин, собравшихся полукругом вокруг какого-то предмета в центре. Женщины, лёжа и упираясь руками о землю, двигались к этому предмету, шевеля тазом и раздвигая ноги. При этом конвульсивно подёргивались, так что груди у них болтались сами по себе, если не затвердели. Они по очереди налазили на этот предмет, оказавшийся большим вырезанным фаллосом, и доводили себя до экстаза, прыгая, вихляясь и теребясь на нём. Русичи взмокли от такого зрелища. Но тут их заметили - сзади подкрались смуглянки, их оказалось очень много и, набросившись, потащили зрителей к себе в круг. На ходу раздевали и пристраивали к обряду, ловко у них получилось, и половина команды уже была без штанов. Их разобрали женщины племени фалЛосихи и оприходовали гостей вокруг деревяшки - тотема. Наши ребята Язверга, поначалу неожидавшие такого приёма, пришли в себя, но не смогли конкурировать с фаллосом-идолом. А когда фалоссихи перепробовали и вторую часть команды Фантаста, стало ясно, что русские не оправдали их надежд. Фантаст, выйдя в круг и с первой и со второй группами, конечно, был великим учёным, но среднестатистическим мужиком. Племя охраняло сердце джунглей, не пропуская туда посторонних. Фаллосихи охотно поболтали с командой. Поклоняясь этому деревянному идолу, они довели себя до исступления, и рады мужчинам только сравнимым с идолом, иногда приходят к ним несколько бразильцев, а так в основном мелочовка.  Фантаст отправил гонцов на Русь, надо было завоёвывать племя фаллосих.

  

       Деревяшкины жёны и не думали отпускать русских кавалеров, как говорится, мал золотник, да дорог. Язверг и Фантаст не заметили, как их головы стали меньше соображать, зато отличились другие части. Фантакт однажды сказал: "Тема сисек не раскрыта". Поэтому были устроены "сисястые дни". Фалоссихи обкладывали всего Фантаста, да так что он был весь в титьках. Массаж – титьки били по ягодицам, лезли в лицо, крупные затвердевшие вишенные соски упирались в уши, в глаза, тёрлись между ног и залазили в самые неожиданные места. Но философов скоро потянуло говорить умные вещи с умным видом, а бабы им наскучили и уже вызывали ужас. Тогда фаллосихи связали наших командиров, превратив помимо их воли, уставшие философские флаги в философские камни и расписав их по дням, намозоливали по очереди.

 

 

       Давид добрался до южного бразильского города Сальвадора. Сюда с Руси поставляли ослов, предварительно закупая их у арабов. Правда в десять раз дешевле, так как Аравию и Бразилию разделяли непроходимые горы. Торговля шла за серебряные деньги. Наша гора с серебром возле города Арктура Шелесто таяла на глазах. Бразильцы не имели ни быков, ни лошадей – ослы выручали их. Сюда добрались гиперборейки древнейшей профессии и в городе появились первые публичные дома. Так с помощью ослов и шлюх решили завоевать город. У Бразилии женщин было в 2 раза больше чем мужчин, такая демография. Бразильцы предпочитали юго-запад страны, где был мягкий морской климат, сады и пляжи. Там на берегу у них кипела жизнь.

 

 

       Ещё одно племя, некрофилки вылезло из своих укрытий, по ночам они лазали вдоль дорог и занимались непотребством с трупами варваров и мятежников. Их потревожил Фантаст, когда в его чудном городе Фарадее высадили поляну грибов. На таком чудном месте грибы росли необычно быстро, и их невероятных размеров грибница разрушила места обитания, спугнув некрофилок, прячущихся в корнях, буреломе, подлеске, подземных ходах. Племя принялось искать новые места, а тут восстание, казни на кольях и трупы повсюду. Некрофилки зашевелились, такой лакомый кусочек упускать никак нельзя. Что получится от этих любовных встреч, может, когда и узнаем. В общем,  жуть, не надо было Фантакту напоминать про них, другие утверждают, что виноват дракон Аку_Аку и некрофилки его рук, точнее его крыльев дело – кто разберётся в этих домыслах.

 

 

      В Кыштыме развернулись работы. Для заселения были выделены бесплатные жилые зоны. В дар отдавалась и земля, сам город с прилегающими окрестностями был районирован. Районы предоставлялись новым владельцам на откуп под застройку. Рауль Кыштым отменил налоги и запретил поборы. Приглашение выбрать паи получила вся русская знать. Рауль вновь организовал работу банка. Всё добываемое серебро свозилось сюда, так как здесь были плавильня и хранилище. Марсолино доставил в город, добываемые около Юмруда Живанши изумруды. Из-за чего и появилось в его названии слово Юмруд. После их обработки получили изумительные камни, приводившие всех в трепет своей красотой и глубиной тёмно-зелёного цвета. Появление в расчётах самого ценного самоцвета, как сейчас говорит власть, В РАЗЫ увеличило казну и бюджет. Заработки в городе в 3 раза выше средних по стране. Народ непрерывно прибывал. Арабов от границы партиями доставляли в Кыштым. С юго-востока везли камень, гранит, мрамор. Нефтяные пожары научили и теперь здания строились из камня. В почёте были  ремесленники, созданы цех, оружейная, рынок, базар. Гастарбайтерам предоставляли гражданство, это значило - ты просто живёшь в городе.

      Пришла весть – в  далёких странах построена Великая Библиотека. Мятеж похоронил это воздвигаемое здесь чудо, сейчас навёрстывая, Кыштым особо принялся за Малые чудеса – Национальный Архив и Национальную Библиотеку. В городе появилась кузница, да непростая. В ней проводились опыты с огнём. Тогда только его по-настоящему и открыли.  Мастерские, в одной из которых занимались алхимией. Первые гильдии – металлистов, каменщиков, торговцев, оружейников, ювелиров. Язверг оставил занятного гиперборейца Паоло Хильверсума – большого выдумщика игр и развлечений. Посчитали, что такой человек и здесь нужен и не отпустили его в Сальвадор. Зато появились - чехарда, лапту, перетягивание каната, кулачные бои, фанты на желания (поцелуи, раздевание и т.д.), лото кости армрестлинг, скачки бег подтягивание, отжимание, подъёмы и передвижение тяжестей. Стрельба из лука, броски, кто больше одолеет баб, танцы пение мода прятки догоняшки, поиск с завязанными глазами, веришь – не веришь, бабки щелбаны плавание ныряние, наряжания в зверей и пр. Театр, музыканты – гусли, лютни, барабаны, дудки. В городе можно было встретить людей всех национальностей, попадались и залётные иноземцы. Пройдёт совсем немного времени, и Кыштым станет крупнейшим городом Руси.

 

       Эльмар Тевессон Крёз задержался в Кыштыме, уж больно споро шла тут работа, с размахом и воодушевлением, город буквально бурлил и стройками и производством и идеями. Князь постоянно общался с Кыштымом, с Юмрудом Живанши, а отдыхал с Сусанной. Барыня спрятала в своих покоях спасённого варвара Вальяна. Рану обработал Знахарь и чем-то залепил. Не успели его привезти к ней, как она сама пришла отмывать его от грязи. Тут барыня дала волю своим чувствам, такого агрегата она не встречала ни в Сибири, ни на Руси и про князя забыла от ужаса и восхищения. А дикарю было хотьбы что, он её как лягушку натягивал на шлагбаум. Бабёнка попалась отчаянная и выносливая, несколько раз теряла сознание, пару раз опрасталась, но всё лезла и лезла, как куница на кедр за шишкой. Ни мытьё получилось, а срам один. Да чёрт с ними, пусть что хотят, то и делают.

       Всё время пока князь объезжал большой Кыштым и его многочисленные объекты, Сусанна не теряла время и всё держалась за варварский посох. Вальян только хрипел, но барыня и не слышала его, улетая от счастья и боли вникуда. Дошла всё-таки до княжеских ушей эта скабрезная новость, тут подоспел и гонец от Фантаста и Язверга, пленённых и измученных фаллосихами. Недолго думали и чтоб второй раз на кол не садить, отправили этого варвара Монтеля Вальяна к фаллосихам, пусть их русскими делает, вот племя то порадуется, когда такую игрушку примут и деревяшку свою забудут, живой-то он всё равно слаще. Смотришь, вместо шалмана наш городок появится. Ну не Херачинск конечно, как-нибудь по красивше назовём. Сусанна ни гу-гу, испугалась барыня, что её куда-нибудь сошлют, к вампирам, например, притихла, глазки свои опустила, от князя не отходит.

 

 

                              ЧАСТЬ    4  .  4.      БРАЗИЛИЯ  

 

        Варварскому племени фаллосих вместе с Монтелем Вальяном отправили ещё добровольцев – пожелавших отличиться в покорении требовательного и ненасытного женского племени. Не все были богатырями, но всем хотелось ими быть. На удивление тихо и мирно встретило их племя. Буйные дамы спокойно сидели вокруг двух гамаков в виде лиан, в которых хозяйски возлежали Язверг и Фантаст, философы и стратеги. По очереди рассказывали женщинам обо всём и те, сжав передки, как миленькие слушали умные вещи двух кавалеров, издавая только звуки:

       — Й-ёё, - Говори-говори, - Сладенький, - Чур я первая, - За мной не занимать, - Как фишка ляжет,-  А ты меня любишь-ага, - Попробуй-а-а-попробуй джага-джага, - Сама сама сама».

       Короче, неся околесицу, неожиданно вскакивали, как будто навстречу врагу и снова замирали в разных позах, ловя каждое слово рассказчиков. Эректорат превратился в электорат. Дивчины не хотели их отпускать, так им понравилось слушать, и выбрали их своими вождями. Лейтенант Фантаст, видя, как успешно проходит одомашнивание, подумал, а не отправить ли возбуждённых кавалеров вместе с гигантом Вальяном назад домой, пока девчонки поддаются приручению. Так бы всё и было, да ночью, пришедшие кавалеры всё испортили, их потянуло познакомиться и наперекор Фантасту, эти встречи по всему племени затянулись до утра.  А утром, снова бешеные фаллосихи набросились на русаков с удвоенной силой. В этот день их ждало на сладкое смена деревянного идола на живого. Монтеля Вальяна разодели, и малоразговорчивый варвар охотно выставил своего паспорту для перевода варварок в русскую нацию. Мы опускаем шторы, не показывая первобытно-дикую развернувшуюся картину – русифицирование варварок шло полным ходом, а Язверг и Фантаст, махнув рукой и смеясь, решили:

       — Бабы, они и в джунглях бабы, что с ними сделаешь, пока говорим – слушают, а достанешь кукурузину - всё забывают.

       С облегчением и немного с неохотой собрав своих мужиков, покинули племя, которое, тем не менее, с огромной скоростью русифицировалось. А на Руси пять воинских подразделений – казаки, сибиряки, стража, эскадра и добровольцы, уже вышли в поход на бразильские земли.

 

 

       В Ресифи,  Бани работал на плантациях сахарного тростника. Здесь он и развернул агитацию. Его агитаторы и лазутчики действовали по всему городу. Подогревали народ, в буквальном смысле – была водка из сахарного тростника. Наши тайно скупали её в больших количествах, для часа Х. Переодетые стражники Бруни Швайгера проникали во все мало-мальски силовые точки города. За день до того как к городу подошли стража и сибирский Корпус, начались выступления мятежников Бани по всему городу, провокации против власти, оранжевые митинги, ожидания порядка и благоденствия.

       — Здравствуйте русские братья!

       — Здорово Володья!   

       — Наташа за-хади.  

       — Бабки давай!   

       — Чё принёс?    

       — Шмотки неси.

       — Совсем хороший.

      — Эх, рус, давай меняться?   

      —  А у тебя коник есть?  

      —  А ослица с молоком?

       Попутно спаивали народ бесплатным алкоголем, выставленным для свободных бразильцев. Лазутчики готовили «сахарных делегатов», которые "хлебом и сахаром" встретят русских гостей. Войска беспрепятственно вошли в город, оккупировав его и заняв все подступы. Стража осталась в Ресифи, в городе формировался гарнизон, а сибирские части двинулись дальше на границы бразильских селений. Бразильцам были предложены новые специальности, новые места работы и серебряные деньги. Бани получил лейтенанта, но так увлёкся, что одного Ресифи ему уже было мало, и он направился в обнаруженный по-соседству  город-государство.

 

 

          В Сальвадоре подпольно создавались мельницы, хлебопекарни, базар, подпольный рынок, ремёсла. Тёмные личности из подпольных мест обещали бразильцам свой дом и свою землю мол, бесплатно русские дадут каждому по ослу и по корове, никаких налогов, свободная торговля и ещё подъёмных серебряных денег. Паоло Хильверсум  развернул сеть игорных заведений. Бразильцам пришлись по вкусу – кости, армрестлинг, танцы, плавание, наряжания, музыка и у них был свой футбол. Игры Хильверсума захватили азартных бразильцев, они днями пропадали в этих заведениях, забросив семью и работу. Когда к городу подошли русские добровольцы, казаки и матросы - никто особо не удивился, их ждали. Жителям стали раздавать приведённый скот - по ослу и по корове, подъёмные, в бесплатное владение передавались дом и земля, разрешалась свободная торговля, отменялись налоги. Теневые структуры в городе организовывал Грэм Завараджо, контролировавший распределение богатств. Он говорил:

       — Наше, теперь будет и твоё.  Когда ты заработаешь, то поделишься с нами.  Ведь мы братья?  Если тебе что-то будет нужно - приходи  к нам.  Так и скажи своим друзьям.  Чужого нам не надо. Но что принадлежит нам – верни вовремя.  Я всегда могу сделать предложение, от которого никто не сможет отказаться.  Это наш город.  А мы его дети.  Будем жить по правилам.

       Покуда было спокойно - в городе остались морячки, казаки и добровольцы отправились вглубь бразильской территории, казаки к югу, а севернее вблизи джунглей двигались добровольцы - отряд Rinsa. Стемнело и когда они уже начали зевать на ходу, со стороны субтропического леса показались женщины-воины, амазонки. Они прижигали грудь, чтобы легче было стрелять из лука. Быстрые как лань, безжалостные как пасть крокодила, меткие как ястребицы и сильные как тигрицы, женщины этого племени не знали пощады. Добровольцы в ужасе запаниковали, не ожидая такого напора. Это было как наваждение - безгрудые ошеломили добровольцев своим натиском, амазонки рассекли их шеренгу на три части и планомерно уничтожали. Наша армия ещё не встречала такого отчаянного натиска. Отряд добровольцев состоял из совсем зелёных воинов, почти все полегли во время этой схватки, остались жалкие крохи, а Rinsa  взяли в плен.

 

       Сибирский Корпус шёл по джунглям с севера, приближаясь к этому месту. Для сибирских братьев джунгли после родной тайги были зрелищем необыкновенным. Тайга и джунгли – два лёгких одной Земли! В самом центре субтропического леса из сплошного древесно - лиственичного массива, занавесом стоящего перед людьми, в один миг, как по мановению руки возникли огромные каменные развалины. Возгласы удивления и необъяснимого восторга раздались в рядах солдат. Такого величия и превосходства, захватывающего дух и заставляющего молча часами смотреть ввысь и вдаль, им встречать не приходилось. Люди остолбенели, на огромной территории перед ними  красовались, возвышаясь над джунглями руины. Не было ни одной целой постройки, а только развалины. Башни, терема, пирамиды, стены, здания, террасы – всё это сильно разрушено. Но как грандиозно! Как в какой-то головоломке. Да – точно, руины цивилизации. Камни были необычные, разноцветные, да и не камни вовсе. Что же это? Игрушку – строитель встречали? Огромные глыбы, как изломанные куски, так и абсолютно целые и гладкие, будто только что изготовленные, всевозможных видов, знакомых и незнакомых, непривычные, порой пугающие своей формой. Встречались странные шары. Загадочно мерцающая в свете пирамида. Разрушенные строения, огромная площадка. Полуобрушившаяся стена, на которой изображены цветные линии, состоящие из мелких цветных камушек, наподобие фресок, непонятные надписи.

       — Это же древняя карта! – догадался Йорик. – Но как ею пользоваться и где всё изображённое, понятия не имею!

       — Выводим всех отсюда! – вдруг приказал Ден 95410.

       Оставили здесь небольшой отряд с Йориком, остальным велено было идти на соединение с добровольцами и Куаззаком. А диковинки продолжались, в одном из полуразрушенных залов на полу увидели мозаику – цветные фигуры, элементы которые что-то напоминали. Мозаика иногда переливалась. Огромные булыжники необычного матового цвета окружали по периметру руины. Нашли и зал с торчащими из пола в нескольких местах рычагами. Когда сдвинули один из рычагов -  на людей в другой комнате из желоба полилась вода. Второй рычаг и на карте-фреске зажглись огоньками объекты. Самая крайняя с востока точка изображала город руин.

       — Так, я понял, где мы. Вот это место, - Йорик показал на знак города изображающий руины.

       — А вот и два бразильских города – Ресифи и Сальвадор.

       Тут опустили третий рычаг и услышали вдали крики наших солдат. Пограничные камни матового цвета сепии прижимали к себе солдат корпуса сибиряков. Это были наши ребята, спешно возвращающиеся к руинам из джунглей.

       — Магниты? Или какие-нибудь поля? – скажем мы сейчас.

       Подняв рычаг в исходное положение, Йорик освободил бойцов из плена. Вернувшиеся взахлёб стали рассказывать страшную картину, которую они увидели на месте боя добровольцев и амазонок. Одни трупы. Кто их положил?  Что за страшная сила?  Сибиряки, в некоторой растерянности решили объединиться. Развязка недолго заставила себя ждать – вокруг руин показались амазонки. В яркой раскраске, одногрудые убийцы обступали воинов. Их лица не выражали ничего, кроме непередаваемой ненависти и жажды убийства за проникновение врага в их сердце джунглей.

       — Ага, попались дикарки! – крикнул Ден Цифровой и проворно вновь опустил третий рычаг.

       Амазонки были прижаты силой магнитов, так что лишь одной удалось проскочить вперёд.

       — Живой брать, стервятницу!

       Амазонок остановили. Но Rinsa с ними не нашли. А что было делать дальше? Хладнокровно убить? Они же перебили наших добровольцев, на войне, как на войне! Одни бабы, много баб, сколько ребятишек нарожали бы. Надо что-то решать, офицеры от амазонки добились только того что их племя охраняет сердце джунглей, но это уже нам было знакомо. И барбары и фаллосихи делали то же самое, а сейчас охраняют уже другие сердца – наших ребят.

       — Как у вас тут всё запущено, - сказал Ден, глядя на прижатых магнитами амазонок с прижжёнными грудями.

       — В принципе, пусть и дальше охраняют, теперь уже наши русские руины, - добавил он.

       — Оставим здесь изучать Йорика, с командой новобранцев внутри, а снаружи будут амазонки сторожить.

       — И ещё один эксперимент! Разрешаю воспользоваться беспомощным состоянием этих кровожадных невест и зачать от них русских деток. По выбору офицеров, как награда сибирячкам, отличившимся в походе, кто не захочет, может отдать своё право другому. Но так чтобы у каждого камня побывал наш солдат, а остальные девицы, пусть наблюдают – надо же приучать их к семейной жизни.

       Так и сделали. А руины стали первым Закрытым городом.

 

 

                             ЧАСТЬ     4      .    5         БРАЗИЛИЯ   

 

       Однажды ночью Йорик вышел на треугольную площадку руин, по углам которой располагались – мозаика, пирамида и зал рычагов. Это место особенно притягивало, ему казалось, что откуда-то доносится музыка, прислушался, нет показалось. Йорик уже и перерисовал карту и изучил террасу, спускался в подвалы. Вроде как пирамида, стоящая в сумеречном свете луны поменяла краски. Йорик уселся и начал следить за ней. Зелёная пирамида изменила цвет на сиреневый! Как это получается, он подошёл ближе, провёл рукой по орнаменту. Лунный свет упал прямо на 8-конечную звезду орнамента, что-то поменялось вокруг. Йорик ощутил порывы ветра в безветренную погоду. Пирамида раздвигалась! Внутри в лиловом свечении находился плавно двигающийся цилиндр со встроенным ложем. В ложе был человек!

   

       Йорик отпрянул от неожиданности. Прямо на него смотрел восседающий словно на троне худощавый высокий человек.

       — Хорошо, что вы пришли. Я помогу вам. Одолеть врагов и стать сильнее. Не надо никого звать. Спрашивайте лучше у меня и всё узнаете.

       — Вы житель этого города? Вышли из пирамиды? Очень высокого роста и не похожи на наших соседей?  Кто вы?

       — Всё верно. Из жителей этого города я, похоже, остался один. Моё имя - Эруим Ллкуаль Теппль. В этих развалинах много полезного. Я видел ваших солдат, мы сделаем из них настоящих воинов. Ведите их на ту мозаику и включайте синий рычаг.  

       Йорик решил проверить это обучение на трёх парнях из своего отряда, где были совсем сопливые молодые ребята, набранные помогать солдатам. Их привели и поставили на мозаику, Йорик сам сдвинул тот рычаг. Иллюминация окутала  троих испытуемых. Под одним мозаика погасла. Эруим быстро заменил его другим. Не знаю, что они почувствовали. Через какое-то время всё закончилось. Двое побледнели, а один улыбался, как ни в чём не бывало.

       — Один не подойдёт для хорошего воина, - указал он на улыбающегося здоровяка, пригодится на другом поприще. Теперь испытайте их!

       Йорик позвал пятерых матёрых воинов:

       — Ну-ка завалите их, только по-серьёзному, с полным контактом.

       Пятёрка ветеранов набросилась на двоих бледных парней и отлетела в сторону, сшибаемая могучими ударами бледнолицых. К сбитым старшинам подошёл третий мозаичный и начал дубасить так, что опытные воины заорали от боли. Прокачка удалась! Выяснилось, что мозаику можно проходить только молодым будущим  воинам и в перспективе из них выйдут настоящие гвардейцы. Знакомство с Ллкуаль Тепплем продолжалось.

 

 

        Люди беспокоились, когда встречали нечисть. Вампиры и некрофилки  вдруг объявившиеся в русских местах тревожили и пугали жителей. Церковники объясняли, что напасть появляется, когда люди убивают друг друга, проливается кровь, из-за восстания, что это не богоугодное дело, а потому вылезает всякая нечисть. Надо жить спокойно и по-доброму, верить в выбранного нами Христа, тогда и страшилища уберутся с нашей земли. Самые доверчивые, внушаемые, слабые верили, некоторые ходили в церковь, крестились. Примас русской церкви – митрополит Матуш Йогиберра Даян настойчиво звал Ареопаг в полном составе на службу в храм. Приглашение получили все, кроме нового 2-х метрового шталмейстера, глава русской церкви игнорировал его. Были и ещё противоречия в Ареопаге, старая гвардия косилась на молодых энергичных бояр, приближенных князем Эльмаром.      

       Гость из пирамиды предложил великому князю и вельможам создать иерархию – чины, титулы, награды и т.д. Ареопаг принял чины и титулы на Руси.

 

 

ИЕРАРХИЯ  Сановники, Офицеры:

 

великий князь, лейтенант  Эльмар Тевессон Крёз.

канцлер (канцелярия, печать, архив) – лейтенант Василий Тези Эллям.

лорд-камергер (ключник) – лейтенант Марсолино Юмруд Живанши.

губернатор Сибири – майор Винченцо Фирузо,

консул – лейтенант Доминик Арктур Шелесто

казначей, Набоб – Рауль Кыштым

префект – капитан Штурман.

коннетабль – капитан Райан Гуго Фаберляйн.

примас, митрополит – Матуш Йогиберра Даян.

тайный советник – лейтенант Тиль Бруни Швайгер.

шталмейстер (конюший) – Эруим Ллкуаль Теппль.

егермейстер – лейтенант Зигфрид Субура Шатэс.

сенешаль (суд, армия домена)  – лейтенант Влад Тангоньика.

комиссар-кузнец  - Брюс Чарцы Торкиа

губернатор Гипербореи – капитан Язверг,

наместник Кореи,  сантехник – сан Аригато – сэнсэй – лейтенант Фантакт. После Чудного города Фарадея он иногда чудил, как и с этим  саном, непереводимым на русский, поэтому его и попросили в Корею.

набоб – лейтенант Давид Рокфеллер.

барон - Хуан Миро Иомитоши.

капитан - Смертин,

лейтенанты - Бани, Йорик, Саймон Бионди, Суперегистр, Бай Олегович, Антуан Фарадей.

Роман Унгъоргео.

бояре и боярыни -  Ден Цифровой, Ринс, Сусанна Морозова, Юлиана Лиственница, Жюльет Рокфеллер, Паоло Хильверсум.

буддийский монах Артём Ёнгол Шеваки.

Триумвир, лейтенант Haktar

посол Империи – маршал Окаи.

Монтель Вальян.

 

ТИТУЛЫ.

Йомен, Боярин. Эсквайр. Шевалье, Кавалер. Рыцарь.

Баронет, Барон. Лорд. Виконт. Граф. Маркиз. Князь.

Герцог. Принц. Эрцгерцог. Кронпринц, Дофин. Триумвир.

Великий Князь, Король.

 

 

 

 

       Ставка великого князя переместилась в г. Кыштым, а сам он собирался посетить закрытый город руин - Ллкуаль Теппль. К городам Ресифи  и  Хильверсуму (Сальвадору) подтягивали гвардию, состоящую из титаников и новобранцев высокого роста по отбору Ллкуаль Теппля  - мозаичных кадетов.  В программу подготовки гвардии входило пребывание у Источника молодости и на Руинной мозаике.

       Ллкуаль Теппль разъяснил всем необходимость создания независимого автономного, абсолютно оторванного от основного  - научного центра, который будет полностью самостоятельно исследовать разные направления науки и знаний. Оба центра никак не будут связаны. Более того, 2-ой научный центр, находясь в закрытом городе Ллкуаль Теппле, является совершенно секретным объектом, все работающие в нём учёные будут навсегда оторваны от остальной страны. Академия Наук работала в городе Фарадей. А в Ллкуаль Теппле открылась Национальная Лаборатория. Шталмейстер сам подбирал туда людей по своему усмотрению. Таким образом, отныне в стране – науки и технологии, знания и опыт приобретались и накапливались параллельно в двух местах. Если этой осенью Лаборатория открыла иерархию, то Академия ещё летом дала знания нелюдь.

 

                                   2 Научных центра –

Академия Наук (Малое Чудо) – занимается основной технологической веткой.

Национальная Лаборатория (Малое Чудо) – в закрытом городе, закрыта, автономна, абсолютно независимый мозговой штурм идей, может дублировать основные открытия и производить свои оригинальные.

 

                                  Народы, народности.

6 Цивилизация предполагает много народов и народностей в игре.

 

 

 

ЧАСТЬ    4  .  6  .  ПУСТЫНЯ.

 

       Десятка русских людей, заброшенных в пустыню, уже какой день тащились по барханам. Измождённые и попавшие в неизвестность, они не знали  к кому взывать о помощи, к себе, к князю или к богу? И куда их занесло? Не верилось, что так можно взять и оказаться у чёрта на куличках, проще было погибнуть от бандитов в Субуре Шатэсе, чем так мучиться. Снова застилающая весь мир песчаная буря, люди, чем могли, закрывались от мириадов песчинок. Когда резко затихло, из виду потерялись Смертин и четыре женщины. Суперегистр, очищая рот от песка, заметил:

       — Смертин, весёлый парень и тут с собой девок увёл.

       Оставались – Суперрегистр, Фрося, Надя, Авдотья и Равиль. Пятёрка еле волочила ноги под зноем пустыни. Когда они вернулись к невесть как здесь оказавшейся разбитой телеге, поняли, что несколько дней блуждают на одном месте. А поутру они проснулись, но Фрося уже холодная. Днём песчаная мгла заволокла всё вокруг, не видно не зги, пронеслась над пустынниками, а когда развеялась – не нашли и Авдотью, засыпало рукодельницу. Надя тоже не могла идти, к тому же была беременная. Суперрегистр и Равиль искали вокруг воду для себя и для Нади, хоть какую-нибудь травку - выжать сок. К вечеру все трое притихли от слабости. Надя уже и глаза не открывала.

        — Надежда умирает последней!

      

       Резкий ветер подул в другую сторону и, завьюжив, быстро прекратился – пески рядом с ними лежали по-другому. Равиль вскрикнул:

       — Дорога!

       Странники увидели открывшийся путь, проглядывающий сквозь песок.

       — Смотрите, я там вижу деревья!

       Вдали показалась растительность, всего несколько шагов отделяло их от спасения, рядом с ними был оазис! Финиковые пальмы, ручьи и даже озерцо сияло на солнце. Надежду перетащили туда. Какое счастье было напиться вдоволь воды, а потом в тени пальм наслаждаться свежим прохладным молоком кокоса! Там обнаружили пустые жилища. Немного пришли в себя и Равиль отправился в дальнюю сторону  - там был ещё один оазис. Заинтересовавшись новым открытием, парень двинулся туда.

 

       Навстречу ему шёл весёлый, улыбающийся Смертин!

       — Равиль, ты жив!

       — Дядя Смертин!

       — Все целы?

       — Фрося умерла, не выдержала пустыни, Авдотью засыпало, мы так её и не нашли.

       Воссоединившись, восьмёрка пустынников решила обосноваться в этих двух оазисах, полных живности и расцветших посреди пустыни.

 

       У Равиля, как обычно, было полно свободного времени, ночи он делил с одной или двумя прялками, несмотря на юный возраст, так уж сложились обстоятельства, и фортуна, спасая их от восставших, забросила в пустыню, где на троих было 6 дам. Но темперамент Равиля с дамами обгонял запросы офицеров, может, сказались юношеский кураж и национальность, торопился малый. Смертин был весёлый парень, влюбчивый и надёжный, всё делал по-настоящему. А пареньку то это было как спорт или игра. Суперрегистр – молодец вообще выбрал Надю себе в жёны. Совсем скоро ждали её ребёнка, от мужа из той жизни, где он скорей всего погиб от рук мятежников. Равиль облазил оазис вдоль и поперёк. То и дело, запуская свой семейный клинок в ствол пальмы. Силы были восстановлены и он уже не промахивался. В полёте клинок ослепительно играл на солнце, искры рассыпались от лезвия рассекающего воздух, а блики сотней зайчиков разлетались по сторонам - чудеса, да, и только, что за клинок! 

       Несколько холмов вырисовались на горизонте Оазиса. Он поднялся на них и замер…

       Потому что увидел рай!

       — Долина, чудная долина! – вырвалось у Равиля.

 

       Сверху на пригорке до самого небосклона простирался сплошной ковёр сотканный матушкой природой, соками и источниками, питающими оазис. И судьбой, которая вырвала его, простого паренька с Руси из лап беспощадных варваров и привела на это место. Ковёр – изразцово сшитый кустами вызывающе броского олеандра, нежного почти ночного тимьяна, по-домашнему уютного тамариска, плодородной и манящей гуайявы, запашистого и доверчивого миндаля. Обширными узорами выделялись оливковые деревца с полновесными маслинами, тутовник с иссиня-чёрной и белой от спелости шелковицей. Смоковница – самое древнее растение на Земле с инжиром – фигами торчащими на деревцах. Этими плодами будут кормить первого русского ребёнка, рождённого в пустыне. Деревца с самым большим и сахарным цитрусом – помело, маленький, но вкусный кумкват, бодрящая гуава, множество разных душистых акаций. Вдоль дорожки расположились невиданные ещё розы широчайшей палитры оттенков. А за кустами торжественный ряд, устремлённых ввысь кипарисов и живучих запашистых санитаров – тополей. Тонкие и длиннющие, как змеи пальмы – ротанги, а ещё дальше – разлапистые грецкие орехи. На границе этого чуда с песками – аллеи разнокалиберных кактусов и причудливо-необычные низкорослые деревца – вельвичии. В довершении жужжали пчёлы и собирали мёд с акаций, тополей, тимьяна, миндаля. Журчали ручьи и били минеральные источники, холодные и горячие.

       Необозримая долина, уходящая за горизонт и цветущая радугой садов,  переливами запахов, полётами бабочек, птичьим гамом, несущемся с небес, каскадами цветов – лиловых, кремовых, пурпурных, бежевых, лазурьевых, канареечных, маренго и индиго. Вдали с трёх её сторон  террасы раскидистых деревьев, уходящих на холмы. Равиль прозванный Тинто Брасс, незнамо, сколько стоял, созерцая эту картину. Может в такие минуты, мы действительно переносимся в рай? Смотрел во все глаза и ничего не видел. Очнулся от дурмана, и не поверил, что вокруг него десятки людей, голых, в набедренных повязках, обступили со всех сторон и ждут чего-то.

       — Эй, братцы, вы откуда взялись? Из воздуха?

       — Я хороший парень,  -  на всякий случай добавил он.

       Равиль опустил руки ладонями вверх, показывая, что руки его чисты, как и помыслы.

       — Ват  ку-дУ,  миших  фурь-Я,  -  раздалось в ответ.

       — О-о, нет, я не понимаю.  Я – Равиль! – он протянул им руку.

       Трое подошли к нему ближе и стали рассматривать всего, как вещь, нагибаясь со всех сторон. А потом и трогать и ещё трое бесцеремонно полезли в карманы, за шиворот и в штаны.

       — У-у, вы чё творите, у меня же щас встанет.

       Дальше уже по ходу начинался беспредел и Равиль выхватил клинок. Металл блеснул на солнце, аш зарябило в глазах.

       — Ва-ва-ва! – пронеслось по их рядам, шестёрка шнырявших по Равилю остолбенела и, пятясь, поползла назад в круг, все бахнулись на колени:

       — А, Батуалло! – вскричала толпа.

       И стали как будто молиться.  Равиль быстро нашёлся:

       — Да, да, я – Батуалло!

       Они грохнулись лбами в землю.

       — А-ва! А-ва, Батуалло!

       — Ну вот, так бы сразу, а то начали меня шманать, я и не знал, драться будем или трахаться. Теперь понятно.

       Он увидел у одной пустынницы кокос, наполненный розовой жидкостью.

       — Вот и давай его мне, а то я пить хочу, аш в горле пересохло.

       Некоторые поняли его желание, и девушка в поклоне поднесла орех с напитком. Незнакомый тонизирующий кисло-сладкий вроде сок понравился.

       — Нормально, вот такие орехи с соком, мне и носите, вон – туда!

        И Равиль показал в сторону наших жилищ.

       — А теперь будем прощаться ребята! Мне надо рассказать про вас, у нас колония тут как-никак, а вы пока расслабляйтесь, недолго осталось…

       Тинто Брасс вернулся в лагерь и подробно рассказал о встрече.

 

 

       В следующий раз на встречу с пустынниками  отправились всей  колонией. И не зря, гостей уже ждали, с племенем был невысокий человек, с прищуренным взглядом, однако, несмотря на узкие глаза, он с интересом рассматривал колонистов.

       — Рад знакомству, вижу, вы издалека пожаловали, хотя вон тот парнишка похож на жителей соседнего города-государства Тбилисо. А ваша дама в положении напоминает северную жительницу другого нашего соседа – Копенгагена. А я сам из города Миро Иомитоши, меня позвали жители оазиса, когда встретили вас.

       — Очень рады знакомству! – Смертин вышел вперёд и пожал руку.

       — Смертин, русский офицер и путешественник.

       — Русский, о-о, так я про вас слышал, про русских. Вы щи хлебаете пятернёй. И народ у  вас дикий, то пьёте, то гуляете. Хотя рассказывают, что встречали русских вежливых, спокойных, доброжелательных и гостеприимных. А вот недавно торговец говорил, что видел огромных рыжих гигантов – русичей, все молодые, озорные, до баб охочие, девок кувыркают, да дерутся меж собой и не работают. Тоже русские.

       Колонисты в ответ засмеялись, Суперрегистр обрадовано, как будто на Родине побывал:

       — Да это про нас, мы такие русские, были одинаковые, а теперь все разные. Главное, теперь будем жить с вами по-соседски, и получится у нас большая дружба народов!

       — Для этого я и пришёл. У нас открытый город и небольшая область вокруг него. В оазисах цветёт жизнь, мало с нами связанная, всюду сказочные ресурсы, что смогу объясню, ну а вы построите здесь город?

       — И колонию назовут в честь меня – Тинто Брасс, я её нашёл  -  гордо заявил выпячив грудь Равиль, при этом акробат вскочил на пригорок, тряся нешуточными мускулами, а заодно и яйцами, упруго и пружинисто хозяйство атлета заявляло о своих правах на эту землю. Встав на ноги, выхватил клинок, а пустынники, будто ожидая этого,  воскликнули:

       — Ва - вай!  Батуалло!  Ай - хван!

       И восхищённо выстроились вокруг Равиля. Но парень явно переусердствовал, особенно крутя яйцами, и выронил клинок, который отлетел в сторону, где его быстро поднял Смертин, рассматривая оружие. Пустынники, ничуть не смутившись, сменив место поклонения, ринулись к Смертину, обступили его и заголосили:

       — О!  Ай – ванн - Батуалло!

       И стали кланяться офицеру. 

       Равиль дёрнулся и заорал на них:

       — Эй, аборигены, вы, с ума, что ли посходили, это я – Батуалло, а не он!

       Для пущей убедительности он бил себя кулаками в грудь. Пустынники посмотрели на него с интересом и продолжили, глядя на Смертина.

       — Батуалло!  Ай – ванн!

       Суперрегистр расхохотался:

       — Эх, ты, Батуалло ослиный!  Это же клинок они так называют, а не тебя.

       Русские засмеялись. Смертин, возвращая нож Равилю, заметил:

       — Очень красивый, тонкая работа, руку не тянет и лежит, как поёт, я не знаю, из чего он сделан, просто сказка правда?!

       Хуан Миро Иомитоши подошёл к Равилю:

       — Разреши славный юноша, -  и рассматривая нож, сказал:

       — Бесспорно, это мифриловый клинок, сверхсеребро, легендарный. Оружие божества пустынников, некогда правившего ими. Уникальный материал, прочный, ковкий, изящный, источник которого находится на Земле только в одном месте. Как он к тебе попал?

       Равиль горделиво взяв клинок в две руки, поднял его высоко в небо - солнце крест - на крест распоясало лучи от его лезвия.

       — Этот нож перешёл мне от отца, которого я никогда не видел. Мама рассказывала - отец был воином и сражался  с опасными  и ловкими врагами, в бою ему и достался клинок.

 

 

       ª ЭНЦИКЛОПЕДИЯ.

      Итак, на сегодня мы имеем:

Городов – 22. (в т.ч. закрытый город – Ллкуаль Теппль.)

Ресурсы – серебро, изумруды, слоновая кость, золотые монеты (привозные), камень, мрамор, гранит.

Лошади, слоны, верблюды, коровы, козы, бараны, рыба.

Обезьяны, попугаи, пумы, леопарды, др. звери.

Ценная древесина - сосна, дуб, берёза, кедр, тополь, кипарисы, ротанги, пальмы, грецкий орех.

Водные ресурсы, минводы, 2 моря, реки, 2 озера в оазисах, лес, пустыня, поля, болото, джунгли, пойма, пляжи Акапулько.

Овощи (свёкла), фрукты – лимоны, гранаты, помело, кумкват, гуава, ананасы, персики, оливки, инжир, финики, кокосы, ягоды, грибы, орехи.  Злаки – рожь, кукуруза. Сахарный тростник, пальмовое и розовое масло, пряности.

Мёд, молоко (коровье, козье, верблюжье)

Шёлк, лён, красители, шерсть.

Чудеса – Чичен Итца (Юмруд Живанши), Мавзолей Массолуса, Оракул, Храм Артемиды (Тези Эллям), Мастерская Леонардо, Колосс (Бионди).

Источник молодости и Благоухающая долина (Фарадей), Линии Наска, Северное Полярное сияние, Водопад Виктория (Гиперборея), руины Ллкуаль Теппля, Подземелье монстров.

Ярмарка и Горнодобывающий консорциум (Арктур Шелесто)

Старый дворец (Тевессон Крёз), Заоблачный дворец (Юмруд Живанши), Запретный дворец (Тези Эллям).

Академия Наук (Фарадей), Национальная Лаборатория (Ллкуаль Теппль), Академия (Юмруд Живанши), Национальный Архив и Национальная Библиотека (Кыштым).

Ателье, салон, бани, рынки, базары, хранилище.

Мастерские, цех, оружейная, плавильня гильдии, кузница, лесопилки, мельницы, пекарни.

Театр, колизей, цирк, стадион, библиотеки.

Казармы, ставка, резервация.

Казначейский и Инвестиционный Банк (Кыштым), Резервный и Кредитный Банк (Рокфеллер).

Храмы  (гг. Тевессон Крёз, Гуго Фаберляйн, Йогиберра Даян, Петро Канталия, Арктур Шелесто). Пагода. Капище (Бионди). Кумбум (Ёнгол Шеваки).

Соседи:

Открытый город Миро Иомитоши.

Города – государства – Копенгаген, Тбилисо.

Корея, Америка, Бразилия, Рим, Аравия, Ичкерия (?), варвары, титаны (?), Ариана (?), Урарту (?), Империя.

 

 

                                                ЧАСТЬ   4  .  7   ПУСТЫНЯ

 

       Колонисты, пустынники и Миро Иомитоши обходили прекрасный оазис. Пустыню и оазисы населяли  верблюды, змеи, мангусты, пресмыкающиеся, антилопы, гепарды, птицы и насекомые. Пока они шли, рядом мирно жевали травку непуганые газели, а дорогу то и дело перебегали зайцы, шедший с ними пустынник ловко схватил одного за уши:

       — Ну что попался ушастый! Зайчатина с кумкватом неплохое блюдо, попробуете.

  

       Прошли  романтично-независимую вересковую пустошь, облепленные красными ягодами кусты барбариса, спелейшие персики падали им в руки, когда они задевали деревца. Тропинку перегородило стадо баранов, двое уставились на процессию и не уступали дорогу.

       — Ме-е-ее.

       — Как баран, на новые ворота!  Барашка тоже прихватим.

       Экскурсия вышла на гречишное, медоносное поле, выше по склонам холмов паслись козы, и стоял духмяный аромат душицы.

       — Чувствуете, как пахнет, а сколько здесь мёда! Бортничество, вот что необходимо, мёд откроет для вас все рынки. Здесь встречаются медоносы – акация, миндаль, барбарис, тимьян, душица, гречиха, тополь.

       — Видите вдали деревья! Тополь, вон кипарисы, а там пальмы – финиковые и ротанги, грецкий орех – отличное дерево для строительства и на продажу. Деревообработка.

       Антилопа выскочила к подножию холма и начала бить ножкой по камню, аж искры сыпались из-под ног.

       — А вот её мы трогать не будем. Смотрите, какая красавица!

       Антилопа будто понимая что говорят о ней перестала бить ножкой и наклонив голову набок рассматривала экскурсантов.

       — Так вот, соседние города-государства охотно купят у вас эти фрукты – гуаву, финики, инжир, помело, кумкват, персики;  грецкий орех, сладкий миндаль. Будет садоводство – дарю.

       Суперрегистр, воодушевлённый перспективой, спросил:

       — А где мы найдём столько людей для этих занятий?

       — Отвечаю. Горожанам и селянам городов-государств не хватает работы, а значит и средств к существованию. А у вас откроются перспективные и доходные производства – бортничество, деревообработка, земледелие, садоводство, перевозка, торговля и это ещё не всё. Ваш народ – это пустынники. С вами клинок Батуалло – значит у вас общая судьба, и потому вы здесь не зря.

       Равиль подозвал трёх экзотичных нубиек, типа Наоми Кемпбелл.

       — Эти девушки пойдут со мной, будут угождать хозяину и его клинку, остальных можете забирать на работы.

       Равиль увёл нубийских красоток в тень пальм, как обычно на ходу сбрасывая с себя одежду. Женщины-колонистки тоже разошлись с пустынниками, пошли изучать хозяйство оазиса, каждой надо было освоить одно из производств колонии.

       — А вот теперь о самом главном, - Миро Иомитоши пригласил всех присесть на берегу озерца, украшающего оазис.

       — Этот человек, обнаружил вас умирающих в пустыне и отправился за мной, и я ждал вас. Так вот он пришёл ко мне и говорит:

       — Пришли люди, которые вернут жизнь на нашей земле. Это он – мне говорит. И увидел он вашего могучего паренька, с неувядаемым клинком. И он знаете, прав. Этот пустынник в крови хранит родовой дар инженера. Думаю великого инженера, а что он хочет, вы от него сами узнаете.

       Смертин и Суперрегистр разглядывали пустынника со странным именем - Исая Чарыман Гуру. Обычный, как и остальные представители племени, все на одно лицо, поджарый, цвет кожи капучино, возраст не определить, может лет 40, невысокий, как и Миро Иомитоши.

       — А в чём ваша выгода, господин Миро Иомитоши?

       — У нас открытый город-государство. Мы ограничены в ресурсах и территориях. У нас нет армии.

       Офицеры закачали головой.

       — Да, да своей армии нет. В городе стоят два иностранных гарнизона, и нас охраняют тоже. В ходу золотые деньги, вот такие.

       Суперрегистр и Смертин подивились красивым монетам, приятно отливающим охрой и потяжелее наших серебряных.

       — С вами мы заключим вечный договор о мире, торговле и взаимопомощи. Оазис станет нашим совместным проектом. Вы будете строить город-колонию Руси, нам нужен такой союзник. В оазисе, да и вокруг бездна ресурсов, богатства неисчислимые. Мы будем по договору покупать их у вас по дешёвке, а остальные за полную цену. Я и Исая много знаем про эти места, и ваша колония взорвётся ростом. 

       Две огромные рыбины одна за другой вылетели из озерца и плюхнулись на берег.

       — Ага, карп и форель, к нашему столу в самый раз. А Русь, я вас порадую, находится за пустыней – да-да, за горами за лесами. Вон там ваша Русь - и там тоже! Я дарю вам одно знание за другим, потому что когда вы начнёте обустраиваться и развиваться, мы получим от вас кучу технологий, нам неведомых. У нас освоено одно, у вас другое. В принципе, ваша колония, а в перспективе и Русь – будут гарантом нашего вечного статуса открытого города Миро Иомитоши. Мы и сейчас лидеры региона, надеюсь, такими и останемся. Я опередил посланцев Копенгагена и Тбилиси, как говорится, кто не успел, тот опоздал. Датчане и грузины, кстати, тоже не промах. Приглашайте всех к себе на стройку!

 

 

       Надя устала, и ей пустынник принёс гуайяву, персики, открытый кокос и минводы. Миро Иомитоши и Чарыман Гуру бережно помогли  лечь, так было ей удобней.

       — Берегите свою русскую мадонну, будущую мать рождённого в пустыне! Вон видите те кусты – тутовое деревцо, Надежда займётся этим делом и это будет Великий путь. А теперь я покажу вам уже знакомые кусты тимьяна, цветочки гвоздики, травку – мелисса, эстрагон, корица, эти пряности вас озолотят.

       — Ну как, вы согласны?

       — Будем жить! И может Русь скажет нам спасибо за такую колонию!

       — Тогда прямо сейчас и подпишем, я за открытый город Миро Иомитоши, а вы за колонию и за Русь.

       Он достал бумагу, русские офицеры, ощупав её в изумлении, подписали, как смогли, четвёртым в договоре был пустынник Гуру.

       — Поужинаем и вперёд за работу, дел много!

 

       В кругу компании готовились зайчатина, баранина и мясо антилопы, на оливковом масле, со специями, политое цитрусовым соком, с маслинами. Были гречишные хлебцы с мёдом; форель в масле с пряностями, карп, зажаренный с орехом и овощами; минеральная вода горячая и холодная, сыр, фрукты, ягоды, орехи, козье и верблюжье молоко - короче немного перекусили.

 

       Из кустов донёсся отчаянный девичий крик. Пустынники бросились туда и остановились, увидев голого Равиля, зажимающего сзади юную девушку-пустынницу. На крик подошёл и Суперрегистр. Равиль отпустил девушку и, оторвав от куста листок смоковницы и прикрываясь фиговым листком, побрёл искать свою одежду. Девочка горько плакала, а по бёдрам и ягодицам текли алые струйки. Потрясённые пустынники заговорили меж собой:

       — Кровь пролилась,  кровь пролилась.

       Суперрегистр кинулся за Равилем:

       — Ты дурак что ли, тебе что, баб не хватает, девчонку нашёл? Совсем дикарь, смотри, ты нас погубишь.

       Равиль дойдя до одежды, резко повернулся, и его рука с клинком взметнулась ввысь:

       — О Батуалло! Прими эту кровь и этот подарок, будь милостив к нам и к нашему оазису.

       И сам, как был неодетый и испачканный кровью, так и кинулся на колени. Вокруг произошло движение. В это время солнце скрылось за тучи, небо помрачнело и грохнуло таким громом, что русские и пустынники присели от неожиданности. Хлынул дождь.

       — Смой с меня невинную кровь и можешь забрать девушку себе в награду! Это наш подарок!

       Равиль стоял под дождём, струи текли, остуживая разгорячённое тело, как вовремя он начался, может и прокатит.

 

 

       А под пальмой, скрывавшей от дождя, у Надежды появился на свет сын. Капли дождя упали на него с кроны пальмы и все услышали здоровый крик новорождённого. Начиналась другая жизнь на новой русской земле.